Брак по расчету. Златокудрая Эльза - [149]

Елизавета продолжала молчать. Что сказать? Она опустила глаза, так как не могла больше выносить проницательный взгляд собеседника, желавшего, казалось, заглянуть в ее душу.

— Пойдемте, — резко произнес он, выждав еще немного. — Это было безумное желание с моей стороны. Я знаю, что вы всегда находите несколько теплых слов для других и упорно молчите, когда дело касается меня, или делаете мне выговор.

Елизавета побледнела при этих словах и невольно остановилась.

— Так что, не выходит? — мягче спросил он. Видя, что она все еще молчит, и заметив ее умоляющий взгляд, он добавил: — Ну, тогда я предложу вам вот что: я скажу вам то пожелание, которое хотел бы услышать из ваших уст, с условием, что вы повторите его слово в слово.

Елизавета улыбнулась и утвердительно кивнула.

— Прежде всего надо… подать друг другу… руку, — начал фон Вальде, запинаясь и беря ее за руку (девушка дрожала, но не отняла руки), — и сказать: «Вы были до сих пор бедным, обездоленным странником, но, наконец, пришло время, когда и для вас засиял светлый луч, осветивший вашу жизнь. Желаю, чтобы он никогда не покидал вас. Вот моя рука как залог…»

До этих слов Елизавета точно повторяла это довольно странное пожелание, но тут с изумлением взглянула на него и засмеялась; однако фон Вальде попытался взять ее другую руку и произнес:

— Ну, продолжайте же!

— Вот вам моя рука… — начала она.

— Как здорово, господин фон Вальде, что мы опять вместе! — раздался из-за кустов голос Корнелии. — По крайней мере, меня будут приветствовать музыкой, если я приду вместе с вами.

Елизавете никогда еще не приходилось видеть, чтобы чье-либо лицо так изменилось в один миг, как лицо фон Вальде. На лбу появились синие жилы, ноздри раздулись, он гневно топнул и, казалось, испытывал громадное желание отправить Корнелию туда, откуда она явилась. Но на этот раз ему не удалось так быстро овладеть собой, и его брови нахмурились еще больше, когда за Киттельсдорф показался Гольфельд. Увидев его, фон Вальде быстро продел руку Елизаветы под свой локоть и крепко прижал, как драгоценную вещь, которую кто-то мог отнять у него.

— Ну и вид у вас! — воскликнула Корнелия, выскакивая на дорожку. — Такой, как будто мы разбойники, посягающие на ваши сокровища.

Не отвечая на эти слова, фон Вальде обернулся к кузену и отрывисто спросил:

— Где Елена?

— Она вдруг испугалась длинного, ухабистого пути и предпочла ехать в экипаже.

— Но, я думаю, ты не допустишь, чтобы старый граф Вильденау помогал Елене при выходе из экипажа. Я вообще не понимаю, как ты, верный рыцарь, мог оставить ее? Но, поторопившись, ты можешь все исправить, и я не буду тебя задерживать, — резко произнес фон Вальде, отходя в сторону, чтобы пропустить их.

— А позвольте спросить, почему вы не пошли по большой дороге, а свернули на эту глухую тропинку? — язвительно проговорила Корнелия.

— Охотно отвечу вам: просто потому, что хотел избежать встречи с некоторыми чересчур болтливыми барышнями, — не выдержал именинник.

— Фу, какой невежа! Огради, Господи, от такого несносного виновника торжества! — воскликнула фрейлина с комическим ужасом, отскакивая в сторону. — Мы сделали большую оплошность, явившись на праздник не закутанными по уши в черный креп.

Она снова взяла Гольфельда под руку и потянула его вперед, но тот, казалось, решил сегодня первый раз в жизни поступить наперекор кузену. Он еле передвигал ноги, посматривал по сторонам, как будто его интересовал каждый камешек на дороге, каждая пробегавшая ящерица. Он даже завел вроде бы очень интересный разговор со своей спутницей и останавливался, чтобы выслушать ее ответ.

Фон Вальде что-то пробормотал сквозь зубы, чего Елизавета не могла расслышать, но взгляд, брошенный им на двоюродного брата, говорил о том, что он взбешен. С ней фон Вальде совсем не разговаривал, а она не решалась поднять на него глаза, хотя чувствовала его взгляд на себе постоянно. Она боялась, что ее лицо выдаст ему все, что происходило в ее душе.

Слабый звук трубы, долетевший до них с площадки, возвестил о том, что торжество скоро начнется. Оттуда доносился глухой шум, и за деревьями были видны пестрые движущиеся силуэты гостей. И вот музыканты заиграли туш.

Елизавета воспользовалась подходящим моментом, чтобы ускользнуть от фон Вальде, — его тесным кольцом обступила толпа гостей. Какая-то дама вышла вперед с букетом цветов, окруженная четырьмя нимфами, чтобы поздравить виновника торжества неудачными стихами.

— Фон Вальде сумел в нужный момент отделаться от своей Дульсинеи! — шепнула гофмейстрина старому графу, сидевшему возле беседки. — Он никогда не простит Лессен и нашей Корнелии, что из-за этой нелепой выдумки ему пришлось играть роль рыцаря этой девицы! Милочка, — обратилась она к Елене, сидевшей возле нее и смотревшей на толпу грустным взглядом, — мы должны забрать вашего брата сюда, как только его там отпустят, и приложить все усилия, чтобы заставить его забыть неудачное начало праздника.

Елена машинально кивнула. Очевидно, она слышала только половину того, что ей сказала старуха. Ее маленькая искалеченная фигурка, окутанная тяжелыми складками голубого шелка, беспомощно прислонилась к высокой спинке стула, а щеки стали белее водяных лилий вокруг ее головы.