Брак по расчету - [6]

Граф опять извлек часы из кармана жилета:

— А теперь я действительно должен идти к гостям.

— Если вы примете мое предложение, может быть, заедете завтра к отцу? Я вас не заставляю… пожалуйста, не думайте так… но я хотела бы знать, в какое время вас ждать, чтобы… — она помолчала, — удержать его дома.

Граф понял, что она имела в виду другое.

— Независимо от того, станете ли вы моей женой или нет, — поспешил успокоить ее он, — я буду рад снова встретиться с вашим отцом. Я приеду в Блейк-холл около полудня, если это удобно.

— Удобно. А когда вашему сиятельству леди Сибли будет представлять других возможных невест, вы вспомните обо мне?

— У меня такое чувство, что я вас не скоро забуду. Я считаю, мисс Рендел, что у нас состоялась весьма необычная беседа.

— Вы хотите сказать, — засмеялась Карина, — что не привыкли получать предложения от молодых девушек?

— Это одна из причин.

— Но, видите ли, если бы я вас не окликнула, никто бы меня вам не представил, и мне пришлось бы стоять у дороги и делать вам знаки, а это было бы еще более предосудительно. Словом, мы нигде не смогли бы познакомиться… только здесь.

— Кажется, вы действительно выбрали единственно верный способ. Разрешите сказать, что счастлив познакомиться с вами, мисс Рендел, и с нетерпением буду ждать завтрашнего дня, чтобы возобновить знакомство с вашим отцом.

Он поклонился. Карина сделала реверанс.

— Как вы будете добираться домой? — поинтересовался граф.

— Вы хотите подвезти меня в своем ландо? — восторженно спросила она. — Вот уж была бы сенсация! Нет, ваше сиятельство, я уеду так, как приехала, — перелезу через забор, разделяющий два поместья. На той стороне меня ждет лошадь.

— Вы всегда одеты так, как сейчас, когда ездите верхом? — удивился он.

— Боюсь, что да, — вздохнула она. — Верхом на одной из наших лошадей — в самый раз. Пройти пять миль по такой жаре пешком, согласитесь, тяжело.

— Я вижу, у вас на все готов ответ. До свидания, мисс Рендел. Теперь у меня будет над чем поразмышлять.

Девушка улыбнулась, и он заметил родинку с левой стороны рта. Если ее как следует одеть, она, без сомнения, будет иметь успех. Но не такая жена ему нужна. Эта слишком умна и сообразительна.

Карина Рендел явно была не той женщиной, которую он хотел бы видеть хозяйкой Дроксфорда. «Она красива, и, без сомнения, ей будут к лицу бриллианты, а еще больше — сапфиры», — подумал вдруг он. Граф считал, что белокурым женщинам идут сапфиры и бирюза. Ясно представил себя маленьким мальчиком. Мать, златокудрая красавица, когда у них бывали гости, входила к нему в спальню пожелать спокойной ночи в тиаре и в бирюзовом ожерелье.

«Странно, у меня никогда не было любовницы с белокурыми волосами. Жоржетта Сибли — жгучая брюнетка с изумительным цветом лица — любит рубины. Бриллианты сияли бы как звезды в волосах Карины цвета червонного золота. А если их распустить, они, наверное, длинные. Почему-то у брюнеток не бывает длинных волос», — неожиданно пришло ему на ум. У матушки были длинные волосы. И когда он был совсем маленьким, просил ее посидеть на них: «Покажи, как ты сидишь на своих волосах, мама. Папа говорит, что у красивой женщины должны быть волосы такой длины, чтобы она могла сидеть на них».

Мама, смеясь, выполняла этот детский каприз…

Возвращаясь на поляну и все отчетливее слыша звуки оркестра и гул голосов, он вдруг подумал, что у него никогда не было женщины, которая напоминала бы ему матушку.

«Может, мне повезет и я найду ее», — сказал он сам себе и направился к леди Сибли. Темно-красные перья ее шляпы были заметны издалека.

Глава 2

Граф Дроксфорд возвращался в поместье. Впереди показался огромный замок, в котором из поколения в поколение жили его предки.

Известный архитектор Ванбург частично перестроил его, и теперь это был один из самых красивых особняков Англии.

Величественное, необыкновенных размеров здание, казалось, парило над окружающим ландшафтом, будто архитектор, создавая его, видел перед собой дворец из волшебной сказки.

«Во всем королевстве нет замка лучше», — воскликнул Георг III, когда первый раз увидел его.

Для графа этот дом, с озерами, садами и парками вокруг, был частью его самого. Он гордился своим поместьем, заботился о нем, улучшал его планировку, чтобы потом передать своим детям и внукам.

Каждое поколение Дроксфордов, начиная с графа, получившего свой титул в битве при Эгинкорте, именно так и поступало.

Внутри стены дома украшали картины знаменитых художников. Коллекция полотен ван Дейка и Гейнсборо была лучше только у короля.

Лепные украшения, роспись по потолку, настенные фрески, выполненные известными скульпторами и художниками, приводили в восхищение всех. Да и само поместье было поистине королевским. Триста лошадей на конюшне. Свыше тысячи работников — землепашцев и садовников, шорников и стекольщиков, пивоваров и плотников, лесников и лесорубов, кузнецов и мастеров чугунного литья.

«Государство в государстве», — отозвался о замке лорд Грей, когда впервые побывал в гостях у Дроксфордов.

По мере того как граф приближался к дому, лицо его омрачалось. Очертания причудливых башен на фоне неба придавали замку романтичный вид. Зато молодые особы, представленные ему в замке герцога, напротив, были лишены всякой романтики. Церемония получилась утомительная и вызывала удивление, граничащее с раздражением. «Да, милорд», «нет, милорд» — и это все, что он слышал в продолжение вечера. Притворная скромность, опущенные очи, малопривлекательная внешность. Словом, все было так, как и предсказывала Карина.