Брак на выживание - [5]

– В гостиной? – бросила я, на ходу стаскивая испачканные перчатки.

Все вокруг было знакомо до последней мелочи. Городской дом Гриффинов построен еще моим прадедом и остро нуждается в ремонте. Тут скрипит половица, там давно стоит заменить перила, а в гостиной дует из окна, как ни законопачивай раму. По счастью, зимой мы в Блоутоне бывали редко, по традиции, наезжая лишь на летний сезон. В остальное время мы жили в Розуорте, папином имении за городом.

– Господа еще обедают, – сообщила Энн, сделав книксен.

О, я совсем забыла! Мама строго придерживалась «аристократической» традиции обедать поздно, и за стол семья садилась в девять вечера.

Интересно, что бы она сказала, узнав, что у Блэкморов, стоящих много выше Гриффинов по социальной лестнице, принято обедать в шесть? Изменила бы семейные традиции или сочла бы, что исключение лишь подтверждает правило? Боги, какая ерунда лезет в голову!

– Тогда я немного освежусь, – решила я, останавливаясь у зеркала, чтобы снять шляпу. – Моя комната свободна?

– Да, леди, – отозвалась горничная с запинкой.

– Тогда будь добра, подай мне чаю и сообщи маме о моем визите.

Она почему-то поежилась и быстро закивала:

– Да, леди. Конечно, леди!

И умчалась, только мелькнули за поворотом темное платье и белый чепец.

Ноги у меня гудели, платье запылилось, и кожа под ним невыносимо чесалась, корсет сдавливал грудь, и вдобавок болела голова. Я словно в полусне добрела до своей девичьей спальни, распустила волосы и вздохнула с облегчением.

Потом огляделась по сторонам и прикусила губу, так больно укололо увиденное. Всего три месяца прошло с моей свадьбы, а в моей бывшей спальне не осталось ничего моего. Исчезли вышитые подушечки, любовно подобранные в тон обоям с мелкими розочками. Пропало пестрое покрывало на кровати, при виде которого хотелось улыбаться. Вместо легких светлых занавесок окно обрамляли тяжелые темно-коричневые портьеры. Ни фиалок на подоконнике, ни коллекции слоников на каминной полке, ни акварелей, ни плюшевого мишки, которого я постеснялась забрать в дом мужа. Мои следы стерли из этого дома. Меня тут не ждали.

Я обернулась на скрип двери и попыталась улыбнуться.

– Здравствуй, мама.

Она стояла на пороге и смотрела так, словно мне снова было шесть лет и я разбила ее любимую вазу.

– Что ты тут делаешь? – поинтересовалась она резким тоном.

У меня екнуло сердце, и улыбка застыла на губах.

Маргарет Гриффин, некогда первой красавице Блоутона, злость не шла. В такие моменты в мамином высоком звонком голосе появлялись визгливые ноты, а лицо с мелкими чертами неприятно заострялось. Она отлично об этом знала, так что гневаться позволяла себе нечасто.

– Приехала погостить. Ты не рада?

Вопрос прозвучал жалко. Ясно же, что не рада.

Мама поджала губы и смерила меня взглядом. Несмотря на возраст, она выглядела прелестно: золотые волосы красиво уложены вокруг лица, синее, под цвет глаз, платье подчеркивает стройную даже после четырех родов фигуру с приятно округлившейся грудью и тонкой талией, в ушах и на пальцах поблескивают сапфиры.

Говорят, я очень на нее похожа, только яркости мне недостает.

– В таком виде? И где, позволь спросить, твой багаж?

– Я…

Мама шагнула вперед и вдруг влепила мне пощечину.

– Не смей мне врать, девчонка! У нас сегодня был твой муж. Как ты посмела сбежать из дома?

Ойкнув, я прижала руку к горящей щеке.

– Мама, я хочу получить развод.

– Развод?! – взвизгнула она. – Ты опозоришь семью! Хоть бы о сестрах подумала! Кто женится на Эбби и Бет, если ты такое устроишь?

Я прикусила губу, сдерживая слезы.

– Ричард хочет меня убить, – сказала я тихо, в напрасной надежде до нее достучаться. – Принести в жертву на алтаре.

– Ерунда, – отмахнулась мама, не слушая. – Ты говоришь глупости, такого просто не может быть.

– Я сама слышала!

Меня трясло от обиды и страха. Зря я понадеялась, что родители меня приютят и поддержат. Обратиться напрямую к отцу? Папа добрый, но он настоящий книжный червь, погруженный в прошлое, и совсем не интересуется делами нынешними. Маме же, выходит, куда важнее репутация и все те блага, которые принесло семье родство с Блэкморами.

– Ты просто дрянь! – кричала мама, напрочь позабыв о подобающей сдержанности. Ее визгливый голос, должно быть, слышен был на весь дом, а на щеках рдели гневные пятна. – Неблагодарная девчонка, на которую каким-то чудом обратил внимание такой человек! Да ты ноги Ричарду целовать должна, что он взял тебя с таким приданым да еще в твоих-то годах! Что он только в тебе нашел? Ни красотой не блещешь, ни умом. Я стыжусь такой дочери!

В груди стало пусто и холодно. Я наскоро скрутила волосы узлом и, ссыпав лишние шпильки в ридикюль, направилась к выходу.

Мама заступила мне дорогу.

– Куда это ты собралась на ночь глядя?

Куда-нибудь. Лишь бы подальше отсюда!

– Какое вам дело, леди Гриффин? Я больше не буду позорить ваш дом своим присутствием!

На последних словах голос жалко дрогнул, а глазам стало горячо. Только не разреветься!

Мама с неожиданной силой меня толкнула, так что я почти упала на кровать.

– Ты и так достаточно натворила! – отрезала она, глядя на меня сверху вниз. – Хватит. Сегодня переночуешь тут, а утром я извещу лорда Блэкмора.