Брачный контракт - [25]

— Подумай сама, есть ли какие-нибудь другие варианты.

— Тут ты права… Пожалуй, нет.

Сестры долго сидели в молчании, задумчиво глядя в сад сквозь распахнутое окно.

— Сказать тебе, что я думаю? — нарушила тишину Николь. И, не дождавшись от младшей сестры ответа, продолжила: — Смерть мужа этой женщины — не самоубийство. Разве не очевидно, что она сама признается в содеянном?

— Это невозможно, — прошептала Айрин.

— Айрин, ты должна понять. Дональд опасен. Возможно, он специально флиртовал то со мной, то с тобой, чтобы поссорить нас… Это его месть. Но возможно и другое: он хочет выведать, подозреваем ли мы что-нибудь. Не исключено, что он знает правду о том, что произошло.

— Он ничего не знает, — твердо сказала Айрин.

— Почему ты так уверена?

— Поговорим о другом. Ты считаешь, что отец и Синтия это сделали вместе? Неужели ты готова допустить, что папа способен на убийство?

— Я не знаю… раньше мне и в голову ничего подобного не приходило… но недавно меня вдруг осенило. И я испугалась… Пойми меня, Айрин, я просто чуть не сошла с ума. Прошу тебя, прочти эти письма еще раз. Неужели тебе все это не кажется подозрительным?

Айрин сидела в напряженной позе, стиснув руки. Даже несмотря на загар, было заметно, как она побледнела.

— Я несколько раз перечитала каждое письмо. Сейчас мне нечего тебе возразить, но я уверена, что ты ошибаешься.

На самом деле, она далеко не была уверена. Доводам Николь она могла противопоставить только свою безграничную веру в порядочность отца.

— Подумай о его внезапном отъезде… Больше он ведь здесь не появлялся, не так ли?

— Возможно, но…

«А что если Николь права? — ужаснулась Айрин. — Это действительно многое объясняет. Может быть, его попытки избежать контактов с дочерьми вызваны угрызениями совести, а не запретом Бэрил».

— Но как же полиция…

— Полиция не нашла этих писем, они даже не подозревали об их существовании. Графолог сразу подтвердил бы, кто их автор.

— Поэтому и вынесли вердикт о самоубийстве, — пробормотала Айрин.

— Конечно. Ведь все сходится один к одному, разве не так?

— Скажи, Николь… есть ли другие письма?

— Честно говоря, да… очень много. Я сама еще не все прочла.

— Дай мне остальные.

Николь нехотя достала пакет и протянула сестре. «Конечно, судя по почерку, это не член нашей семьи, а значит, Синтия, — думала Айрин, пробегая глазами мелкие строки, — но как-то эти письма не вяжутся с ее образом». Айрин видела Синтию Грэхем только в кино, но у нее сложилось определенное мнение об этой женщине. Что-то подсказывало Айрин, что кто угодно мог написать эти полубредовые письма, но только не эта сдержанная женщина с умными лукавыми глазами, которые могли согревать и ласкать, а могли и ранить собеседника. Николь права в одном — если принять эту гипотезу, то все происшедшее поддается разумному объяснению и становится на свои места. Тому, что Дональд в курсе всех событий, Айрин не верила. Он не искал встреч с ними, скорее, они сами были склонны докучать ему. А после того, как Дональд решился на поездку в Нью-Йорк, не было никаких причин сомневаться в его полнейшей неосведомленности. Может быть, его родители и хорошие актеры, но сам он абсолютно не умеет притворяться. Айрин уже поняла, насколько Дональд простодушен, несмотря на кажущуюся искушенность и сдержанные манеры.

— Я должна прочесть побольше и тогда, может быть, пойму что-нибудь… а сейчас у меня просто голова идет кругом.

— Ты не сердишься на меня? — спросила Николь.

— Конечно, нет. Ты правильно сделала, показав их мне.

— Но ты со мной несогласна?

— Пока не знаю… Наверно, я просто не хочу в это верить.

— Ты что, думаешь, я хочу? — Николь всхлипнула, как обиженный ребенок.

— Пойми, если бы была хоть какая-то зацепка, но так… Никого нельзя обвинять на основании подобных доказательств, — сказала Айрин. — Разве хоть раз эта женщина называет вещи своими именами, если допустить, что она убила мужа?

— Конечно, нигде прямо не говорится, но…

— Можно объяснить это осторожностью, но почему-то я уверена, Что автор этих писем не вполне нормален.

— У сумасшедших тоже есть своя логика.

— Я не говорю, что она сумасшедшая, но в тот момент была явно не в себе. В такие минуты люди меньше всего думают об осторожности и не подбирают слова.

— Значит, она хитрее, чем мы думаем, — высказала предположение Николь.

— Здесь есть неувязка, Николь… Пока не знаю, в чем именно, но слишком много противоречий.

— Но ты попробуешь в этом разобраться?

— Да. Мне очень хочется докопаться до истины.

Айрин взяла письма и пошла в свою комнату. Ей бросилось в глаза то, о чем не подумала Николь. А что если эти письма никогда не были отправлены? Иначе почему они скреплены между собою? Возможно, конечно, что отец выбросил конверты и скрепил листки. Так и получилась эта тетрадь. Многие так делают. Например, Джинни точно так же собрала письма своего сына из Вьетнама, чтобы удобнее было их перечитывать. Но, возможно, и другое. Эти письма на самом деле не что иное, как дневник. Конечно, странно, что нигде нет ни одной даты. Но это объясняет отсутствие обращений. Ведь женщина, писавшая их, ни разу не обратилась к любовнику по имени и нигде не подписалась своим. На дневник это похоже больше. Айрин все больше укреплялась в мысли, что их автор — психически больной человек. А что если болезнь и является причиной исчезновения Синтии со сцены и экрана? Отец обнаружил ее дневник, понял, что она совершила в припадке умопомрачения, и решил его спрятать. Возможно, Синтия находится в психиатрической клинике и в этом причина того, что они так и не сошлись с отцом? Опять не получается. Ведь дневник в какой-то степени улика, не проще ли было бы сжечь его? Зачем прятать, да еще и оставлять на чердаке в собственном доме? Это нелогично. Но такая версия, даже и с некоторыми пробелами, больше соответствует характеру ее отца. Айрин решила окончательно все выяснить в разговоре с отцом, который состоится очень скоро.