Брачный контракт - [2]

Николь, напротив, казалась старше своих лет. В ее облике зрелость странно сочеталась с инфантильностью маленькой девочки. Она и в раннем детстве была очень женственной, а в последние пять лет, с тех пор как Николь исполнилось шестнадцать, она расцвела и превратилась в настоящую красавицу. Темные глаза, русые волосы, очень длинные и прямые, осветленные настолько, что казались почти белыми. Мягкие линии соблазнительной фигурки, радужная лукавая улыбка делали ее неотразимой. А вкрадчивые манеры в сочетании с капризами и вспышками раздражения, прихотливость ее меняющегося настроения действовали завораживающе на свиту бесчисленных поклонников, самым стойким из которых последний год был Боб Хэндл.

Айрин не была ни гадким утенком, ни дурнушкой — застенчивой и неуверенной в себе тенью старшей сестры. Но рядом с ослепительной Николь она тускнела и теряла свою привлекательность. Николь была типичной золотоволосой и загорелой калифорнийской красоткой. Глядя на нее, сразу же возникали ассоциации с солнечной Калифорнией, песчаными пляжами, океанскими волнами, серфингом, яхтами и красотками в бикини. Такими, как Николь. Она казалась олицетворением молодости, здоровья, беспечности и красоты. Материализованной мечтой любого американского мужчины. Айрин была ростом чуть ниже Николь и казалась хрупкой, но на самом деле крепче сестры и гораздо спортивнее. Она прекрасно плавала, играла в теннис, каталась на водных лыжах, увлекалась горными лыжами, а также была заядлым игроком в шахматы и бридж. Айрин была очень ловкой и изящной и в детстве напоминала хорошенького озорного мальчишку. Она и вела себя соответственно. Ни одна няня не могла с ней справиться, а мать от ее выходок теряла дар речи. В школе Айрин училась лучше всех в классе, но учителя с трудом подбирали слова, характеризуя родителям ее поведение. Ни одного хулигана в школе не пилили больше, чем ее. Айрин была настоящим чертенком.

Она дружила только с мальчишками, которые относились к ней без тени снисхождения. Айрин находила свою сестру и ее подруг несносными занудами и не желала общаться с ними, В подростковом возрасте она как-то притихла и замкнулась в себе. Развод родителей и разлука с отцом, которого Айрин обожала, очень повлияли на нее. Она стала чувствовать себя одинокой и постепенно по-новому привязалась к Николь. Девушки стали неразлучны. В глубине души Айрин догадывалась, что не она ищет поддержки у сестры, а именно Николь нуждается в ней. При всей кажущейся искушенности Николь была большим ребенком, чем она сама. Айрин не находила ничего интересного в общении со своими ровесниками, свиданиях, бесконечной болтовне с подружками и глупом кокетстве, которыми упивалась Николь. Айрин никогда не понимала, чем могут привлечь глупые мальчишки, которым крутила голову ее сестра. Они или двух слов от робости не могли сказать, или были до смешного самонадеянны. Для нее и те, и другие выглядели нелепо. Они были открытой книгой, которую неинтересно читать. Айрин ясно видела, как легко заставить их плясать под свою дудку, манипулировать ими как угодно. Достаточно лишь не разрушать иллюзий этих парней на собственный счет. Льстить на каждом шагу, причем так, чтобы в их глазах это выглядело, как будто она невольно выдает себя, свои чувства. То, что она хотела бы скрыть, но не смогла. Любой парень из ее приятелей в старших классах школы сразу таял и становился податливым как воск в ее руках. Айрин было с ними скучно. Она считала, что они простофили, которые не видят дальше своего носа. Сама она считала любовь выдумкой.

Николь, напротив, каждый раз, начиная очередной краткосрочный роман, будто заново появлялась на свет. Эти игры в любовь приводили ее в восторг, новизна чувств и ощущений ничуть не притуплялась. Со временем Айрин поняла, в чем дело. Ее сестра без конца любовалась собой, открывая в себе все новые грани. Николь любила испытывать свою власть, это опьяняло ее. Аудитория не имела значения, она служила лишь необходимым фоном. И только один человек не вписывался в эту привычную картину. Дональд Грэхем.

Все изменилось, когда в их жизни появился Дональд. Айрин с трудом верилось, что это произошло всего три недели назад. Их знакомство перевернуло в ней все, она впервые почувствовала, что теряет свою неуязвимость. Обычно Айрин уделяла мало внимания своей внешности, но в тот первый день на пароходе она долго и придирчиво изучала себя в зеркале. Фигура у нее была даже лучше, чем у Николь, более пропорциональная и изящная. Кожа не нежно-розовая, покрытая легким загаром, как у сестры, а необычного оттенка. Не смуглая, не оливковая, не желтоватая… Казалось, что ее лицо светилось изнутри мягким теплым светом, кожа выглядела очень нежной и почти прозрачной. Такое же лицо было у ее отца. Оно дышало умом и мягкой иронией.

Выражение карих глаз Айрин, окаймленных густыми темными ресницами, обычно было спокойным и насмешливым. Но стоило ей бросить острый взгляд на кого-нибудь из поклонников Николь, как те начинали нервничать, интуитивно чувствуя некую затаенную угрозу быть поднятыми на смех. Причем Айрин делала это так мягко и как бы невинно, что они совершенно терялись и не знали, как себя вести. Ее же это только забавляло. Живой и острый, как клинок, ее ум отпугивал пустых парней. Их просто парализовывало в ее присутствии. А Николь окрыляла даже самого тупоголового и заставляла его почувствовать себя суперменом.