Брачные союзы Дома Романовых - [5]

В 1469 году к московскому правителю приехал грек Юрий с письмом от римского кардинала Виссариона, который и предложил Ивану Васильевичу руку византийской царевны Софьи Палеолог.

Царевна Палеолог была дочерью Фомы Палеолога, брата последнего византийского императора Константина, погибшего на стенах своей столицы в 1453 году при ее штурме османами. Фома Палеолог со своим семейством нашел убежище в Риме. Папа римский Павел II после смерти Фомы Палеолога принял под свое покровительство молодую царевну и был очень заинтересован в ее браке с московским князем. Папа видел в московском великом князе своего сильного союзника в борьбе против турок, уже вступивших своею тяжелою пятою на европейский материк, уничтожив Византийскую империю.

Как свидетельствует летописец, великий князь, посоветовавшись с митрополитом Филиппом и боярами, в марте того же года отправил в Рим сватом Ивана Фрязина, итальянца, работавшего при великом князе монетным мастером. Московский посланец оказался ловким сватом: к великому князю Фрязин вернулся с портретом царевны и проезжими грамотами от римского папы. Вскоре из Москвы в Рим за невестой отправилось посольство великого князя во главе с Фрязиным.

В июне 1472 года царевна Софья Палеолог в сопровождении кардинала Антония и свиты выехала из Рима. Она плыла морем и вступила на русскую землю недалеко от Пскова, где ее встретили с большими почестями.

Около месяца греческая невеста добиралась от древнего Пскова до Москвы, куда торжественно въехала 12 ноября 1472 года. В тот же день она была обвенчана с великим князем Иваном Васильевичем. Летописец отмечает, что счастливый жених устроил по этому случаю большой пир со своими боярами.

Подчеркнем особо, что брак великого князя с племянницей византийского императора имел большое политическое влияние на всю последующую историю московского царства: во всем облике Софьи Палеолог проявлялись блеск и величие императорского титула. Великокняжеской силе она придала царственность, и ее муж стал самодержавным государем.

Софья Палеолог была последней великой княгиней из числа иноземных принцесс. Ко времени укрепления Московского царства ситуация с браками изменилась. С падением Византии из зарубежных принцев и принцесс крови остались одни иноверные, вступать в брак с которыми в Москве считалось недопустимым для достоинства и чистоты православия и к тому же неудобным в смысле авторитета среди своих подданных. Такой брак допускался, но при условии обращения иноверца в православную веру, что в то время было сделать практически невозможно. С другой стороны, монголо-татарское иго резко отделило Русь от Западной Европы: для нее Московское царство представлялось какой-то варварской страной, и, разумеется, мало кто желал по доброй воле ехать сюда.

Прежде всего изменившиеся обстоятельства негативно отразились на судьбе московских княжон. Ведь теперь для них осталась лишь одна возможность — выйти замуж за подданных московского государя, хотя великие московские князья такой вариант считали унижением для себя и предпринимали попытки установить браки с зарубежными принцессами. Именно сознание важности браков между представителями Московского царствующего дома Рюриковичей и европейских правящих династий вызвало целый ряд попыток к их осуществлению. При этом взоры из Москвы обращались в сторону протестантской Европы, ибо сильной была у русских вражда к католикам, особенно после Реформации.

Стремясь преодолеть изолированность и замкнутость Московского царства, московские правители, раздраженные религиозными и политическими притязаниями Польши и папства, теснее сближались со странами Северо-Западной Европы. С ними устанавливались дипломатические, торговые, культурные связи. В этом регионе прежде всего Дания и Англия могли предложить Москве брачные варианты.

Заметим, что, несмотря на желание и старание наших царей, из всех проектов того времени успехом увенчался только один, да и то как бы по стечению случайных обстоятельств. Это произошло в царствование Ивана IV Грозного, во время долголетней Ливонской войны (1558–1583). Московский царь в политических целях после покорения Ливонии предложил титул ее короля юному владетелю Эзеля (части Ливонии) Магнусу, сыну Датского короля Христиана III, оказавшемуся в трудном финансовом положении. Молодой герцог обрадовался предложению русского царя, ибо втайне надеялся при поддержке Ивана IV стать правителем всей Ливонии. С такими мыслями он в марте 1570 года с большой свитой отправился в Москву, где был гостеприимно встречен. На одном из царских пиров Магнуса провозгласили ливонским правителем, а он в свою очередь признал Ивана IV своим сюзереном.

Приезд холостого принца натолкнул московского царя на счастливую мысль отдать за него Евфимию, старшую дочь своего двоюродного брата князя Владимира Старицкого. Накануне прибытия Магнуса отец невесты был обвинен в изменнических замыслах против царя и казнен. Иван IV вместе с ливонским титулом предложил молодому вассалу руку своей двоюродной племянницы, и тот дал согласие. Поскольку ливонские дела торопили, то решили бракосочетание отложить до более благоприятного времени. Это время наступило лишь весной 1573 года, после перемирия со Швецией, когда при возвращении из Ливонии Иван Васильевич остановился в Новгороде. Свадьбу назначили на 12 апреля.