Брачное ложе - [14]

Управляющему Джерому он велел подождать некоторое время, пока он не приступит к рассмотрению и проверке счетов. Если в чем Ричард и преуспел за год жизни в монастыре, так это именно в ведении счетов и рассмотрении договоров. Его грамотность и образованность открыли перед ним многие двери обители, и он мог бы хорошо устроиться в монастырской общине, если бы не Изабель.

Джером откланялся, и Ричард повернулся к дворецкому. Этот высокий стройный человек с рыжими волосами и зелеными глазами казался слишком молодым, чтобы занимать это место. Дворецкий должен следить за всем в доме: за горничными, кухарками, пекарями, судомойками, прислугой, конюхами. Все свершается с его ведома и по его приказу. Этот же человек был недостаточно зрелым, чтобы брать на себя такую ответственность.

– Как вас зовут? – задал вопрос Ричард.

– Роберт, милорд, – был ответ.

– Как долго вы служите дворецким?

– На Сретение будет пять лет.

– Пять лет?! – На вид ему нельзя было дать больше двадцати.

– Мне уже тридцать лет, милорд.

– Это довольно значительный возраст, – сказал Ричард. – Года были к вам милостивы.

– Благодарю вас, лорд Ричард. – Он поклонился. – Леди Изабель распорядилась, чтобы я отвел вас в покои лорда Бернарда, чтобы вы могли переодеться и смыть с себя дорожную пыль, прежде чем…

Прежде чем. Ричард понял, чего не сказал Роберт и что подразумевала Изабель. Дорни – богатое владение, следовательно, его лорд должен выглядеть представительно. Ричард же в своей монашеской сутане не вязался с общей обстановкой и отнюдь не внушал доверия. Она же хотела, чтобы все восхищались ее молодым супругом. Что ж, не так уж много она хочет, к тому же в этом была логика: люди с большей охотой подчиняются тому, кого уважают. И если им не по нраву просто одетый монах, то облаченный в меха господин им точно понравится.

– Хорошо, Роберт. Проводи меня в покои лорда Бернарда. Посмотрим, каким нужно сделаться человеком, чтобы заслужить одобрение Дорни.

Покраснев, Роберт повернулся и повел Ричарда через просторный холл к дальней лестнице, спиралью поднимающейся наверх. Дорни оказался действительно очень большим и преуспевающим владением. Холл занимал в высоту три этажа. Его стены были выкрашены в темно-красный цвет и увешаны дорогими и красочными гобеленами. На окнах не было ни паутины, ни птичьих гнезд. Земляные полы были выстланы прочно связанными стволами тростника. Внушительное помещение втрое превышало размеры холла его родного Уорфилда. Винтовая лестница была узкой, как того требовала предосторожность, но красивой. Стены извилистой каменной лестницы обиловали узкими окошками для лучников. Миновав один лестничный пролет, Роберт подошел к комнате, занимающей большую часть этажа, – покоям лорда Бернарда. В центре комнаты стояла массивная кровать, устланная толстыми мехами и покрытая дорогой парчой, в ногах кровати стояла обитая лисьим мехом скамья. Слева находился очаг, а справа стоял сундук. Около двери висел кувшин, из которого свисал почти до пола кусок ткани. Все кругом было чисто. В покоях царила гнетущая тишина, они были пустыми и безжизненными. Казалось, комната безмолвно ждала, когда очередной лорд Дорни займет в ее стенах свое законное место.

Роберт поднял тяжелую деревянную крышку сундука и, убрав в сторону свечу, чтобы не закапать воском содержимое, простым жестом пригласил Ричарда осмотреть его новый гардероб. По-видимому, Роберт был молчаливым от природы, что подходило Ричарду как нельзя кстати.

Его поразило изобилие разнообразных предметов богатой, прекрасно сшитой одежды. Ричард вовсе не хотел одеваться так пышно, но понимал, что обстоятельства требуют того. Пышность – это свидетельство изобилия, достатка и безопасности. Лорд Дорни должен всем своим видом олицетворять достаток и благоденствие, одного взгляда на него должно хватать, чтобы понять, что дела в Дорни идут как нельзя лучше. От него требовалось совсем немного: одеться как подобает хозяину богатого имения. Он погрузил правую руку в сундук, ощущая мягкость шерстяных и жесткость льняных тканей насыщенных цветов. Это была одежда богатого человека, и он должен был принять ее. Теперь Ричард – лорд Дорни. Он провел рукой по своей черной сутане – простой одежде смиренного слуги Божьего. Больше он не вправе носить ее. И все из-за Изабель.

Покопавшись в недрах сундука, Ричард извлек самую простую вещь, какую смог найти: тунику темно-синей шерсти, подпоясанную красным шнурком. Из самого темного угла огромного сундука Роберт вытащил подходящий плащ: сшитый из ткани цвета красного вина, он крепился на плече золотой брошью. По правде сказать, Ричард еще никогда не одевался так хорошо. И чувствовал себя неуютно в такой одежде. Да, жадность – это порок, который с легкостью может овладеть человеком, особенно если его окружают столь обильные земные богатства.

Отец Изабель был довольно богатым человеком и дал за своей дочерью очень хорошее приданое. Ричард знал это еще до того, как их обвенчали, когда в брачный контракт записывали имущество каждого из них, которое отныне стало их общим. Изабель была единственным ребенком, и все имущество досталось ей. Она была очень богатой наследницей с высоким положением, и родство их семей было бы огромной радостью для их отцов. Но сейчас оба они мертвы, а ему пришлось стать недостающим звеном в претворении в жизнь их замысла шестнадцатилетней давности. Пришлось, потому что он остался единственным живым наследником, который должен был жениться на женщине такого высокого положения.