Божья кузница - [29]

Крокермен пожал руку доктору и внимательно осмотрелся.

— Военным бывает туго, когда им приходится иметь дело с гражданскими, да? — спросил он Пханя.

— Да, сэр, — ответил полковник. — Мы не ожидали, что придется держать у себя под замком население целого города.

возможно, Пхань пытался пошутить, но президенту было не до смеха.

— В самом деле, — сказал Крокермен, — веселиться не от чего.

— Вы правы, сэр, — подтвердил Пхань упавшим голосом.

Артур пришел ему на помощь.

— Лучше здешней аппаратуры не найти, господин президент, — заметил он.

После втсречи с Гостем Крокермен вел себя странно. Беседа навела их всех на печальные философские размышления, но президент, казалось, принял слова пришельца слишком близко к сердцу.

— Они слышат нас? — спросил Крокермен, кивнув на четыре двери.

— Пока еще нет, сэр, — последовал ответ.

— Хорошо. Я бы хотел привести в порядок мысли, особенно — перед разговором с дочерью миссис Морган. Мистер Лерман несколько задержался в Европе, но мистер Роттверджек ввел его в курс дела.

Лерман кивнул в знак согласия. Как ни старался, он не мог сдержать вздох. Артур много слышал о Лермане, о возвышении владельца огромных предприятий до главы Президентского Совета по связям с промышленностью. Два месяца назад он получил назначение на пост министра обороны, заменив известного своими хищническими замашками ставленника Хемптона. По образу мышления он оказался близнецом президента.

— У меня вопрос к мистеру Гордону, — сказал Лерман.

Он многозначительно посмотрел на Артура и Харри, стоявших возле лабораторного столика для работы с микроорганизмами.

— Я вас слушаю.

— Когда военные получат вашу санкцию на исследование мыса Фернис?

— Не знаю.

— Это ваша сфера, Артур, — тихо напомнил президент. — Здесь вам принимать решение.

— Впервые слышу, — парировал Гордон. — Какого рода исследование вы подразумеваете?

— Нам бы хотелось обнаружить слабые стороны объекта.

— Но ведь неизвестно даже, что он из себя представляет, — вступил в беседу Харри.

Лерман покачал головой.

— Все считают, что мы имеем дело с замаскированным космическим кораблем. Вы согласны с этим мнением?

— Я не могу согласиться или не согласиться. Просто не знаю, — ответил Харри.

— Господа, — вмешался Артур. — Я полагаю, сейчас не время для подобного обсуждения. Мы сможем вернуться к этому вопросу после беседы президента с четырьмя свидетелями и не раньше, чем увидим место происшествия.

Лерман утвердительно кивнул. В лабораторию вошел генерал Фултон с толстой пачкой бумаг в руках и сел, не сказав ни слова.

— Ну, хорошо, — сказал Крокермен. — Давайте посмотрим на них.

Из динамика внутренней связи раздался голос Энис.

— Ребята, сейчас вас ожидает встреча с президентом.

Жалюзи с легким шорохом раздвинулись и исчезли в стене, а за ними показалась прозрачная перегородка, приблизительно, два метра в ширину и один — в высоту. Через двойное стекло Эдвард увидел президента Крокермена в окружении нескольких человек, знакомых по телепередачам, и еще двоих, чьи лица ничего не говорили ему.

— Простите меня за вторжение, господа и вы, мисс Морган, — начал Крокермен с неглубоким поклоном. — Надеюсь, мы знаем друг друга, даже если формально не представлены. Это мистер Лерман, министр обороны, это мистер Роттерджек, мой советник по науке. Вы знаете Артура Гордона и Харри Файнмана? Нет? Они возглавляют специальную группу, изучающую, по моему поручению, ваши находки. Подозреваю, у вас есть причины для недовольства, о которых вы хотите сообщить мне.

— Рад встрече с вами, сэр, — раздался голос Минелли.

Крокермен повернул голову в другую сторону. Эдвард сообразил, что все палаты выходят в центральную лабораторию. На противоположной стороне в последнем окне он увидел бледное при свете люминесцентной лампы лицо Стеллы Морган.

— Я пожал бы вам руки, если б имел такую возможность. Пострадал каждый, кто замешан в этой истории, но вы — особенно.

Эдвард пробормотал что-то в знак согласия.

— Мы плохо понимаем, что происходит, господин президент.

— Мне доложили, что вы вне опасности. У вас не обнаружено никаких… гм… космических микробов. Откровенно скажу, вас держат здесь из соображений государственной безопасности, а не из-за физического состояния.

Теперь Эдвард понимал, отчего Крокермена называют самым обаятельным президентом со времен Рональда Рейгана. Сочетание приятной наружности, манера держаться с достоинством, искренность — пусть и обманчивая — смогли поднять настроение даже у Эдварда.

— Мы беспокоимся за наши семьи, — сказала Стелла.

— Думаю, ваши родные осведомлены о том, что вам ничто не угрожает. Это так, генерал Фултон?

— Да, сэр.

— Мать мисс Морган, тем не менее, задала нам жару, — заметил президент.

— Хорошо, — кратко прокомментировала Стелла.

— Мистер Шоу, мы также сообщили о вас и ваших студентах Техасскому университету.

— Мы не студенты, а доценты, господин президент, — уточнил Реслоу. — Я не получил ни строчки из дома. Вы можете объяснить, почему?

Крокермен вопросительно посмотрел на Фултона.

— Вам никто ничего не посылал, — сообщил генерал, — а это мы не контролируем.

— Я только хотел навестить вас и показать, что о вас помнят и что вы не заключены сюда навсегда. Полковник Пхань доложил мне, что если в течение еще нескольких недель у вас не найдут микробов, то не будет и повода держать вас здесь. А к тому времени… скажем, сложно предугадать, что останется секретом, а что нет.