Божий мир - [3]
Шрифт
Интервал
Словно нажали на курок.
И на нее из черной щели
Взглянул недобрый женский взгляд:
– Чего тебе? Ты кто такая?..
– Жена Мурада Аминат, –
Она ответила несмело… –
Я здесь недавно… Может быть,
Вы мне подскажите, соседка,
Как мужу в фирму позвонить?
– Здесь никакого нет Мурада, –
Ответила соседка зло, –
В Америке сейчас хозяин,
Значит, тебе не повезло…
И дверь захлопнулась со скрипом…
В растерянности Аминат,
Руками слезы вытирая,
Бесцельно поплелась назад.
Вопросы в голове роились,
Как пчелы, жаля сердце ей,
Где становилось с каждым мигом
Все беспросветней и темней.
V
И вдруг в квартиру позвонили…
И с возгласом: «Любимый мой!..» –
Уставшая от слез горянка
К защелке ринулась дверной.
Но на пороге спотыкнулась
И замерла с открытым ртом –
Три парня в милицейской форме
Заполнили дверной проем.
На миг в слабеющем сознании
Быстрее пули пронеслось:
«Аллах, неужто в самом деле
С Мурадом что-нибудь стряслось?..»
И лишь в машине милицейской
Она очнулась, наконец,
И, ничего не понимая,
Забилась в угол, как птенец.
В пропахшей куревом дежурке
Сидела молча Аминат,
Блуждал по выцветшим обоям
Ее полубезумный взгляд.
– Кто ты такая и откуда?
Что делала в жилье чужом?.. –
Вопросы милиционера
Она понять могла с трудом.
– Кто твой хозяин? Ты живешь с ним?
И сколько платит он тебе?.. –
От этих слов, дрожа и плача,
Она доверилась судьбе.
Робка, как бедная овечка,
Она сидела у стола
И взоры трех верзил огромных
К своей фигуре привлекла.
И вправду хороша девчонка,
И черноглаза, и стройна,
Небось любовному искусству
Давно обучена она.
И можно с ней договориться,
Чтобы покладистей была,
И в камере повеселиться,
Другие отложив дела.
– Мы на добро добром ответим, –
Ехидно ей сержант шепнул, –
Но если будешь ты упряма,
В тюрьму отправим, не в аул.
Напишем, что обворовала
С сообщником квартиру ты…
Он улизнул, а ты попалась…
За это, милая, кранты.
И, побледнев от возмущенья,
Влепила парню по щеке
Вот эта «робкая овечка»
С неженской силою в руке.
Терпя и смех, и оскорбленья,
И похотливый чей-то взгляд…
Лишь об одном молилась Богу,
Чтоб выручил ее Мурад.
И в это время в отделенье
Вошел дежурный капитан,
Который сразу же увидел
Картину, полную стыда.
– Отставить! – приказал он жестко.
Всем отправляться по местам.
Задержанную допрошу я
И протокол составлю сам.
Не пьяная, не наркоманка,
И не бездомная она,
Лицом похожа на горянку
Кавказскую и так юна…
Но на воровку не похожа –
Слишком наивна, и к тому ж,
Глотая слезы, повторяет,
Что у нее законный муж –
Некий Мурад… Правда, соседка,
Что вызвала к ним в дом наряд,
По телефону утверждала,
Что там такие не живут.
Некий Олег – хозяин дома –
Сейчас в отъезде, но сестра
Его бывает здесь частенько,
Особенно по вечерам…
И капитан решенье принял
Не мучить девушку, пока
Не разберется он подробно
В ее проступках и «грехах».
VI
Наутро, только свет забрезжил,
Решил взволнованный Мурад
Пойти любовь свою проведать,
Покинутую Аминат.
И, движимый остатком чувства,
Советам женушки не вняв,
К заброшенной односельчанке
С утра он кинулся стремглав.
Но как же был разочарован,
Увидев комнату пустой…
Где Аминат?.. Ведь потеряться
Ей запросто в Москве большой.
И вдруг увидел он листочек,
Торчавший в скважине замка…
– Вах, из милиции повестка!..
Олегу… Что за ерунда?..
Но тут его вдруг осенило
Прозренье: вот где Аминат!..
Но как она туда попала,
Увы, не мог понять Мурад.
…Бежать в милицию? Но как он
Докажет, что она жена?..
Ведь нет свидетельства о браке,
И в паспорте печать должна
Стоять… А там совсем другая,
С другою женщиной печать…
Не дай Аллах, еще за это
Ему придется отвечать.
Как объяснить ментам проклятым,
Арестовавшим Аминат,
Что брак у них по шариату
И что он муж ей, а не брат?..
Нет, рисковать собой не надо,
Марине лучше позвонить,
Она-то сможет все уладить
И Аминат освободить.
Итак, он позвонил Марине…
Минут, примерно, через пять
Знакомый номер телефонный,
Волнуясь, стал он набирать.
После гудков протяжно-длинных
Она ответила: – Алло…
Кто там в такую рань проснулся?..
– Твой муж, – вздохнул он тяжело.
– Мурад?.. Откуда ты?
– От брата…
Приехал полчаса назад, –
Он ей ответил виновато, –
Я не нашел здесь Аминат.
Она пропала…
– Как пропала? –
– Марина крикнула в ответ, –
Она не вещь и не иголка,
Ведь есть же хоть какой-то след.
– Ее в милицию забрали…
– За что?
– Пока не знаю сам.
Займись скорее этим делом,
А мне оно не по зубам.
Ведь ты же знаешь, дорогая,
Не любят нас в Москве менты,
Посланцев славного Кавказа,
Но можешь все уладить ты.
Скорей звони отцу, тем боле,
Что он влиятелен везде…
Пусть посодействует он зятю,
Поможет, хоть в одной беде.
– Ты что, с ума сошел, бедняга,
Отца в роман твой посвящать…
К тому ж сегодня на Канары
Он уезжает отдыхать.
Об этом никому ни слова…
А горскую жену твою
Я вызволить сама сумею,
Вот только кофейку попью.
Да что ты бьешься лбом об стенку,
Ведь это, право, ерунда:
Два-три звонка друзьям старинным,
И отворят они врата
Тюрьмы…
– Ах, не шути, прошу, Марина,
Ведь Аминат дитя еще,
Ей лет шестнадцать дашь, тем боле
Румянец не сошел со щек.
А там в СИЗО такие звери,
Преступники… Да и менты
Ее обидеть тоже могут…
– Мурад, а ведь ревнуешь ты?..
А как же я, скажи, любимый,
Стерпела все и вот – жива!
Меня обидеть не боятся
Твои двуличные слова?..
Ведь ты меня как будто любишь
И только мною дорожишь?