Божий дом - [8]

Они, в сущности, очень славные. Выйдете из этой двери — и прямо. Когда закончите, я отправлю вас обратно на Землю.

Из приемной Артур вышел, ощущая известную нерешительность, но и твердое желание довести свое предприятие до конца. Он миновал большой бальный зал со складными стульями, прислоненными к стене, и возвышением для оркестра — рядом была афишка: «Небесное трио Зигги Звездосвета выступит в девять вечера по универсальному звездному времени». Раздвижные двери вывели Артура на остекленную веранду. По ту сторону стекла он приметил зеленую лужайку, на которой весело скакало нечто похожее на коккер-спаниеля, а кое-где виднелись фигуры в инвалидных колясках. Однако его внимание сразу привлек закутанный в плед старик, сидящий на веранде всего-то футах в пяти; старик неспешно качался в огромном кресле и угрюмо взирал то ли вдаль, то ли чуть поближе.

Артур приблизился к креслу, борясь с сердцебиением. Еще бы, это же первый бог, которого довелось увидеть лицом к лицу.

В молодости бог был, вероятно, крупным мужчиной. Он и до сих пор не утратил самоуверенного выражения, присущего, скажем, римскому императору или актеру классического репертуара. Однако ныне он усох и сгорбился, подобно некогда величественному зданию, обрушившемуся от ветхости. Бог не поднял взгляда, когда Артур приблизился и кашлянул на пробу. Тут только Артур заметил, что бог вперился в экран маленького черно-белого телевизора — юные девицы с крылышками, в белой кисее, плавали по экрану в скучноватом воздушном балете.

— М-м, — произнес Артур, — прошу прощения…

Бог повернул величественную голову и насупился.

— Д-да? В чем дело?

Оказывается, на столике возле кресла-качалки стояла еще и большая темная бутыль с этикеткой «Сома[5] — принимать исключительно в медицинских целях». Возникло подозрение, что бог пьяненький. Тем не менее Артур прокашлялся и сделал первый ход.

— Я здесь новичок, — начал он довольно туманно, — и хотел бы осведомиться…

— Ты бог? — перебил бог жестко.

— Нет. Говоря по правде, я смертный.

— Так я и подумал. Я-то бог, понимаешь ли…

— Разумеется. Это видно сразу.

— А если точнее, я единственный бог во всем этом заведении. Остальные — всего лишь кучка выскочек-демонов. Мне здесь, знаешь ли, совсем не место.

— Да ну? — воскликнул Артур с улыбкой, как он надеялся, обаятельной.

— Вот тебе и ну! Я ведь гораздо больше, чем просто бог. Я властелин Вселенной. — Он уставил на Артура свирепый взгляд. — Как тебе это понравится?

— Впечатляет, — отозвался Артур.

— Но мои завистливые родственнички упекли меня сюда, чтобы самим беспрепятственно развлекаться с женщинами. А это как, на твой вкус?

— Отвратительно.

— В этом еще нет ничего отвратительного. Развлекаться с женщинами для божьих родственников — дело обычное. А вот что и впрямь отвратительно — они свергли меня с трона и загнали сюда прозябать с кучкой выскочек-демонов.

— Какая жалость! — заявил Артур. И вдруг увидел возможность продвинуться в своих собственных планах. — Однако я прибыл сюда как раз затем, чтобы предложить вам шанс вернуться к активной деятельности.

— А? Что такое? — Бог приставил ладонь к уху. — Слышу я, знаешь ли, нынче не так хорошо…

— Шанс вернуться к активной деятельности, — повторил Артур погромче.

— К деятельности? Что значит вернуться к деятельности?

— Вернуться в мир людей. Совершить доброе дело. Исполнить желание. Примерно в таком духе.

— Вернуться в мир? — переспросил старый бог. — Мой мальчик, ты, вероятно, еще глупее, чем выглядишь, если воображаешь, что я вновь соглашусь на роль активного бога. Там, на Земле, бог богу волк, и с меня довольно. Неужели старый бог не заслужил отдыха? Неужели не заслужил?

— Конечно, заслужили, — поспешил согласиться Артур. — Мне подумалось, что, поскольку вы сказали…

— Не обращай внимания, — потребовал старый бог, — я подвержен галлюцинациям. Разве не заметно?

— Если вы подвержены галлюцинациям, — возразил Артур, — то откуда вы это знаете? Я полагал, что подобное состояние, если так можно выразиться, сродни самообману.

— Не нахальничай, — буркнул старый бог.

— Извините.

— У меня, как и у всех, бывают моменты невыносимой ясности мысли.

— Не сомневаюсь.

— А теперь проваливай отсюда, мальчишка, пока я не переломил тебе хребет! Какая наглость обращаться ко мне, единственному настоящему богу в этом дурацком приюте, с просьбой вновь подставить себя под пращи и стрелы возмутительной… нелепой…

— Судьбы? — предположил Артур.

Бог уставился на него тяжелым взглядом, затем изрек:

— Убирайся, пока цел, умник. Можешь сунуться со своим предложением еще к кому-нибудь, хотя сильно сомневаюсь, что здесь найдется идиот, готовый уступить твоим эгоистичным притязаниям.

— Да, сэр, извините, сэр, я пройдусь немного, с вашего разрешения… — промямлил Артур, поспешно двинулся к двери, ведущей наружу, и, открыв ее, выскочил на зеленую траву.

Трава на лужайке была пышной и аккуратно подстриженной. Коккер-спаниель дважды резко тявкнул и убежал, скрывшись за углом здания. Артур ступил на дорожку, выложенную плитняком, которая вела сквозь строй дождевальных установок к веселенькой беседке. В беседке, откинувшись в шезлонге, расположился огромный бог в светло-зеленой больничной пижаме и шотландском берете. Из шеи у бога торчали пластиковые трубочки. Он приветствовал Артура легким вежливым кивком.