Божии дворяне - [29]

       Что касается Ордена рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, то не сохранилось никаких исторических свидетельств участия  иоаннитов в этом позорном и злополучном IV Крестовом походе. Нет также ни одного свидетельства об участии в нем и других военно-монашеских Орденов.

Несколько общих соображений относительно военных аспектов сотрудничества и соперничества крестоносцев с Восточной Римской Империей

            Доблестный Император-воитель Алексей I Комнин, на вторую половину царствования которого пришелся I Крестовый поход, внес огромный личный вклад в восстановление боевой мощи византийских армии и военного флота. Формирование боеспособного войска было первейшей заботой этого выдающегося “василевса ромеев”, пришедшего к власти в момент, когда Византию со всех сторон теснили многочисленные недруги. На тот момент в распоряжении Восточной Римской Империи находилось, по воспоминаниям дочери василевса Алексея, Анны Комниной, “не более 300 воинов, да и те – слабосильные и совершенно неопытные в бою…и немногочисленные варвары-чужеземцы, носящие обычно мечи на правом плече (русские и норманны – В.А.)…”. Стремясь к восстановлению боевой мощи имперской армии, Алекснй Комнин, учитывая нежелание и неумение большинства современных ему “римлян” (греков) сражаться, главное внимание уделял организации наемных отрядов. Перед каждой военной экспедицией Император Алексей призывал под свои знамена войска союзников-федератов (этим позднеримским термином, первоначально обозначавшим военных поселенцев из числа варваров, охранявших имперские границы, в Византии эпохи Комнинов именовали обычных наемников). В войсках Алексея служили представители как восточных, так и западных народов, в том числе и враждовавших в то время с “ромеями” – пацинаков (печенегов), куманов (половцев-кипчаков), болгар, влахов (волохов), сербов, венгров, обежан (абхазов), аланов (осетин), армян, ивиров (грузин), турок-сельджуков, тавроскифов (русских), немцев, южноиталийских норманнов, северных варягов (датчан, норвежцев, шведов и исландцев), англо-саксов и “франков”. Венгры, пацинаки (“скифы”) и другие тюрки поставляли воинов преимущественно в легкую кавалерию. Ядром “союзнических” контингентов в армии Алексея I Комнина и его преемников являлись “дерзкие и отважные” (по выражению Анны Комнины) тяжеловооруженные “латиняне” – представители западных народов. Даже при осаде Константинополя крестоносцами в 1203-1204 гг. наемные дружины норманнов, немцев, англов и датчан, а также генуэзцев и пизанцев защищали византийскую столицу от своих соплеменников и собратьев по вере гораздо активнее, чем сами православные греки.

           Восхищавшаяся высоким боевым искусством и духом федератов “латинян”, Анна Комнина в своей “Алексиаде”, посвященной описанию правления отца, нередко жаловалась на необученность и небоеспособность собственно “ромейских” (греческих) воинов.   Стратиотское ополчение, сила которого была подорвана при предыдущих автократорах, в период правления Комнинов уже не играло прежней роли, да и сам термин “стратиот”, первоначально означавший крестьянина, периодически привлекавшегося к военной службе, приобрел значение “рыцарь”.  Главное внимание Император Алексей I уделял формированию отборных отрядов “специального назначения”, типа императорских „бессмертных“, преданных лично ему, и обученных им воинов-архонтопулов (“княжеских слуг”). Эти отряды по своему характеру представляли собой типичные феодальные дружины, распространенные у норманнов и вообще в тогдашней Западной Европе. Однако все попытки Комнинов сформировать профессиональные воинские контингенты из самих “ромеев” оказались безуспешными. Им приходилось по-прежнему пользоваться в основном услугами иноземцев. С конца XI в. особенно возросла роль английских и италийских наемников. Иноземные войска состояли частично из воинов, нанимавшихся на имперскую службу целыми отрядами на определенный срок, частично же из расселявшихся на территории Восточной Римской Империи западных рыцарей, получавших за военную службу замки, земли и крестьян, как на Западе, и поименно заносившихся в воинские каталоги. Так попали на византийскую службу, например, норманн Руссель, итальянец Криспин или ломбардские маркграфы Конрад и Бонифаций Монферратские, достигшие высоких чинов (а их брат Райнер Монферратский, женившийся на византийской принцессе Марии, дочери автократора Мануила I Комнина – даже звания кесаря) и сыгравшие немаловажную роль в истории Крестовых походов.

         Из многочисленных сохранившихся описаний военных походов и сражений можно вывести суждение и о тактике времен Комнинов. Эти восточно-римские Императоры (кроме, разве что наиболее “рыцарственного” из них – Мануила I) крайне редко вступали в открытые сражения, предпочитая им обходные маневры, завлечение в засаду и другие виды непрямых действий.

          В борьбе с тяжеловооруженными норманнскими и другими западными рыцарями византийцы чаще всего использовали лучников, преимущественно упоминавшихся выше легковооруженных конных туркопулов, старавшихся издали поразить своими стрелами коней противника, ведь “любой кельт, сидя на коне, страшен своим натиском и видом, но стоит ему сойти с коня, как из-за большого щита и длинных шпор он становится неспособным к передвижению, беспомощным и теряет боевой пыл”. Дело в том, что знатные западные воины (milites), воевавшие на коне, в XI и особенно в XII в. имели, как мы указывали выше, весьма тяжелое вооружение – железную кольчугу, спускавшуюся до колен, с рукавами, доходившими до кистей рук, массивный шлем и специальную кольчужную юбку, закрывавшую ноги. Естественно, оставшись без коня, “кельт” (или “франк”) в подобном вооружении и впрямь оказывался, если не совсем беспомощным, то достаточно стесненным в движениях (что могут подтвердить члены нынешних “клубов исторического фехтования”).