Божьи дворяне - [37]

Когда христианские народы Центральной и Западной Европы впервые столкнулись с татарами, те вселили в них такой ужас, что под пером «латинских» хронистов превратились в «тартар» — порождения Тартара (преисподней древней греко-римской мифологии, находившейся еще ниже, чем царство мертвых — Аид или Гадес, т. е., по-нашему, ад; от слова «Тартар» происходит наше выражение «провалиться в тартарары»). Кстати, авторство этой зловещей «игры слов» приписывается нашему знакомому — французскому королю-крестоносцу Людовику IX Святому.

Превосходно обученные, выросшие в седле татаро-монгольские всадники, вселявшие страх во все народы средневековой Азии и Европы, на своих маленьких, мохнатых лошадках, под белым «9-бунчужным» (то есть украшенным, согласно одним исследователям, 9 черными хвостами яков, а по мнению других — например, Ю. Н. Рериха — 9 белыми конскими хвостами) знаменем Чингис-Хана (по мнению М. Д. Симашко, у монголов было «хвостатое знамя цвета теплой крови», а по мнению Е. И. Парнова — «знамя войны — девять черных, как сажа, лошадиных шкур на пике с лунным кругом»), побеждали народ за народом, страну за страной. Наряду с тяжелой конницей, вооруженной длинными пиками, мечами и саблями и защищенной прочными кожаными и металлическими доспехами и шлемами, основную ударную силу татаро-монгольской армии составляли конные лучники, чья меткость наводила ужас на врагов и не раз решала в пользу монголов исход сражений. Когда монгольские стрелки натягивали свой лук «до глаза», стрела летела на 400 метров, а когда они натягивали его «до уха» — то на 700!

В период своего расцвета Монгольская держава Чингис-Хана и его преемников простиралась от Тихого океана до Центральной Европы. Татаро-монголам же было суждено сыграть решающую роль и на заключительном этапе истории государств крестоносцев в Святой Земле.

В результате развернутой Чингис-Ханом, а позднее — его сыновьями и внуками — политики непрерывной экспансии, завоеватели достигли даже Восточной Европы, опустошив Русь, Венгрию, Силезию и Польшу. В оборонительном сражении с монголо-татарами при Лигнице (Легнице, Вальштатте) в 1241 г., в котором погиб весь цвет силезской народности, сложили свои головы также силезские иоанниты, тамплиеры и тевтонские рыцари.

Как и многие другие народы, тесно связанные с природой, монголы обожествляли природу и были сильно привержены магии, однако не были чужды также почитанию Всевышнего Бога и неземных сил. Так, их Верховное Божество именовалось Хурмуста (искаженное «Ахура-Мазда», «Арамазд» или «Ормузд» — Бог Света и Добра древних зороастрийцев Ирана).

Сам же рыжебородый, сероглазый, голубоглазый или зеленоглазый (тюркско-монгольское слово «кок», «кёк» или «геок» означает все 3 цвета) Чингис-Хан, ведший свое происхождение от красавицы Алангоо (или Алан Гоа, что означает «Прекрасная Аланка» — следовательно, его прародительница принадлежала к иранской народности алан, или асов) и от божественного «Солнечного Луча» в облике светлорусого белокоожего юноши, оплодотворившего его прародительницу через дымоход ее юрты (налицо своего рода параллель с христианским представлением о Непорочном Зачатии), почитал незримое верховное Божество, которому поклонялся под именем «Высшего Царя Тенгри Хормуза». По мнению Л. Н. Гумилева, монголы исповедовали особую ветвь древней иранской солнечной религии — митраизм (именовавшийся у тибетцев бон-по).

Монголы считали голубизну глаз и русые (рыжеватые) волосы членов рода Борджигин следствием происхождения от «Солнечного Луча». Об отличии внешности Борджигинов от прочих кочевников китайский летописец Чжао Хун писал: «Татары не очень высоки ростом… Лица у них широкие, скулы большие… Борода редкая. Темуджин (Чингис-Хан — В. А.) — высокого роста и величественного сложения, с обширным лбом и длинной бородой… Этим он отличается от других». Как и у других Борджигинов, глаза у Чингис-Хана были «сине-зеленые или темно-синие… зрачок окружен бурым ободком». Короче, внешность у «рыжебородого тигра» была, судя по описаниям современников, самая что ни на есть «нордическая». А если учесть, что Чингис-Хан носил золотой перстень со свастикой (подаренный через 7 веков, в 1921 г., ургинским Богдо-Ламой освободителю Монголии от китайской оккупации русскому генералу барону Р. Ф. фон Унгерн-Штернбергу, белокурому, рыжебородому и сероглазому, как Чингис-Хан, в связи с чем монголы приняли балтийского барона — отпрыска тевтонских рыцарей — за потомка их «Священного Воителя»), то… выводы можно сделать самые далеко идущие. Не случайно Адольф Гитлер как-то заметил, что «Чингис-Хан, несомненно, был арийцем, иначе он не был бы таким победоносным»! Но это так, к слову…

Монголы не были религиозными фанатиками, и их третий Великий хан Менгу, или Мункэ (1251–1259 гг.) с одинаковой терпимостью и благосклонностью принимал участие в христианских, буддийских и магометанских празднествах. Единственное исключение, по мнению Л. Н. Гумилева, веротерпимые «покорители мира» почему-то сделали для исповедников иудейской религии: «Только евреев монголы чуждались больше, чем китайцев. Освободив от податей духовенство всех религий, они сделали исключение для раввинов: с них налог взимали». (Л. Н. Гумилев. Из истории Евразии. //Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М., Экопрос, 1993, с. 126). Видимо, монголы (подобно многим критикам иудаизма до и после них) просто не считали раввинов священнослужителями.