Божественный ветер - [25]

Я был страшно удивлен и не сумел этого скрыть. «Но разве стоит повторять атаку миджетов, которая была проведена ранее в Пирл-Харборе? Тогда мы согласились на такую операцию, потому что считали, что от нее многое зависит. Но это почти гарантированное самоубийство. Просто возмутительно со стороны старшего командира отдавать такой приказ. Не имеет значения, как велики заслуги адмирала Ямамото, если он обратится к самоубийственной тактике, историки будут проклинать его многие сотни лет».

Арима ответил: «Я думаю, что у адмирала Ямамото есть свои соображения, вам не известные».

«Может быть. Но сама идея выглядит чудовищной. За такие бесчеловечные поступки придется отвечать на небесах».

И вот теперь я, который когда-то назвал идею чудовищной, соглашаюсь с адмиралом Ониси и помогаю ему организовать точно такие же операции. Какая злая ирония судьбы! И все-таки имелись определенные различия. Разве сам адмирал Ониси не сказал только что, что тактика камикадзэ совершенно необычная? Японский флот все поставил на успешную оборону Филиппин. Наши базовые самолеты не имели иного способа эффективно помочь надводным кораблям, кроме как используя тактику камикадзэ. И я подумал, что при подобных обстоятельствах она может быть приемлема.

Все там же, в маленьком бомбоубежище в Маниле, в промежутках между разрывами бомб, адмирал Ониси продолжил: «Когда 20 октября я вернулся сюда после завершения формирования корпуса специальных атак в Ма-балакате, я пошел прямо в штаб Флота Юго-Западного района, чтобы попросить задержать выход соединения адмирала Куриты до тех пор, пока самолеты камикадзэ получат возможность атаковать противника. Когда я прибыл в штаб, то узнал, что корабли вышли в море 2 часа назад. Если бы им был отдан приказ возвращаться, это привело бы к всеобщему хаосу, поэтому я отказался от этой идеи и ушел».

Адмирал Ониси говорил совершенно спокойно. Однако я без труда мог представить, какая буря бушует в его душе, когда он вспоминает потери японского флота вокруг Лейте к этому дню.

Когда вражеский воздушный налет закончился, мы вышли из убежища. Вражеские самолеты повернули на восток и летели в идеальном строю. Их никто не атаковал, им никто не мешал. А над гаванью плыло новое облако густого черного дыма.

Только вопрос времени

Этим вечером я отдыхал прямо в штабе. Неожиданно в темном дверном проеме появился молодой офицер в летном костюме. Он подошел ко мне и сказал: «Я Тада, господин капитан 2 ранга. Здесь ли адмирал Ониси?»

Это был лейтенант Кейта Тада, который окончил Военно-морскую академию в 71-м выпуске. Ему едва исполнилось 20 лет. Я всегда испытывал теплые чувства к молодым выпускникам академии, потому что сам учился там до войны.

«Я рад видеть вас, лейтенант Тада. И что вы делаете здесь в такое время?» — поинтересовался я.

«Я желаю видеть адмирала Ониси».

«Очень хорошо, он на верхнем этаже. Я покажу вам его комнату».

Тада быстро подошел к двери, которую я указал. На пороге он произнес: «Добрый вечер, дядя», и вошел. Его голос звучал совсем неофициально.

Я спустился по лестнице и взял бумаги молодого человека. Его отцом был вице-адмирал Такоэ Тада.[11] Тада и Ониси учились в одном классе академии и дружили еще с тех самых пор. Их семьи также были очень близки. У адмирала Ониси не было детей, поэтому он любил молодого Таду, как своего собственного сына.

Из приказов лейтенанта Тады я узнал, что он служит в 252-й авиагруппе 2-го Воздушного Флота. Он прибыл на аэродром Николе 23 октября и был зачислен в отряд специальных атак. И теперь он пришел попрощаться.

Было уже 10 часов вечера, и здание штаба погрузилось во тьму, когда два человека спустились по лестнице. В саду адмирал пожелал молодому человеку удачи. Тада поклонился, надел фуражку и ушел.

Старый человек долго смотрел в темноту, не проронив ни слова, а потом, тяжело ступая, пошел обратно. Когда он поднимался по лестнице, я представил, какое горе и отчаяние он должен испытывать, зная, что этот молодой пилот вскоре отправится на смерть.

Так вышло, что на следующий день лейтенанта Таду перевели в другой отряд камикадзэ. Только 19 ноября он вылетел к заливу Лейте, и больше о нем никто ничего не слышал.

Вскоре после этого я улетел на истребителе в Себу. Это место находилось всего в 60 милях от Лейте, поэтому здесь в полной мере ощущалось напряжение боев. Летные полосы работали с полной нагрузкой, самолеты взлетали и садились чуть ли не ежеминутно. Это были разведчики, камикадзэ, истребители сопровождения. Но среди постоянно мелькающих лиц я заметил несколько пилотов, знакомых мне по дням учебы в Военно-морской академии Этадзимы. Например, лейтенанта Кендзо Накагаву, который командовал 165-м отрядом истребителей.

Несколько дней назад противник высадился в Таклобане, и теперь на плацдарм хлынул поток войск и техники, предназначенных для захвата всего острова Лейте. Наша пехота закрепилась на холмах, пытаясь сдержать наступление противника. Однажды вечером я находился на командном пункте в Себу, когда прилетела группа из 6 истребителей. Когда командир группы докладывал о прибытии начальнику аэродрома, я узнал его. Это был мой племянник Сатоси Иногути. Вероятно, он также заметил меня, потому что немного позднее подошел в мою комнату. Он только что прилетел с авиабазы Кларк, где приземлился сегодня утром после перелета из Японии. Его отлет из Японии задержался, так как возникли проблемы с подбором 6 самолетов для укомплектования отряда.