Божественные проступки - [3]

     - Что ты имеешь в виду?

     - Думаю, что что-то подобное любви подтолкнуло убийцу обратить внимание на детали. Убийца любил эту книгу, или он любил фей-крошек? Он ненавидел эту книгу в детстве? Это ключ к ужасной травме, которая довела его до подобного преступления?

     - Не начинай, Мерри; нам платят не за это.

     - Я делаю только то, чему ты меня учила, Люси. Убийство похоже на любой навык; оно не преподносится в прекрасной коробке. Это прекрасное зрелище.

     - Убийца, вероятно, провел годы, фантазируя об этой сцене, Мерри. Они хотели, нуждались в том, чтобы это было прекрасно.

     - Но там не бывает. Это то, что говорят серийные убийцы на допросах в полиции. Некоторые из них пытаются повторить это и в реальной жизни, чтобы точно соответствовать фантазии, но это не получается и они убивают снова и снова, чтобы попытаться сделать это совершенным.

     Люси улыбнулась мне.

     - Ты знаешь, это одна из вещей, которые я всегда любила в тебе.

     - Что? - Спросила я.

     - Ты не просто полагаешься на магию; ты действительно стараешься быть хорошим детективом.

     - Разве это не то, что я должна делать? - Спросила я.

     - Да, но ты бы удивилась, сколько экстрасенсов и колдунов, сильных в магии,  плюют на фактическую часть следствия.

     - Нет, не удивилась бы. Вспомни, у меня несколько месяцев назад не было так много магии.

     - Правильно, но ты давно была знатоком. - И она улыбнулась снова. Когда-то я удивлялась, что полицейские могли шутить рядом с трупами, но потом я узнала, что либо ты стараешься смягчиться, либо уходишь с расследования убийств, или еще лучше - уходишь из полиции.

     - Я уже проверила, Мерри. Нет никаких других убийств, даже похожего на это. Нет ни одного убийства группы фей-крошек. Никаких костюмов. Никаких книжных иллюстраций. Это единственное в своем роде.

     - Может быть и так, но ты учила меня, что убийцы не начинают так хорошо. Может быть, они только спланировали это отлично и им повезло, что так все сложилось, или они уже убивали, но не так удачно для них, но это было спланировано, и у убийц было определенное чувство по отношению к этому убийству..

     - Какое чувство? - Спросила она.

     - Ты подумала о фильме не только потому, что он даст тебе больше зацепок, но и потому что есть что-то драматическое во всем этом. Постановка, выбор жертв, сцена, книжная иллюстрация - это шоу.

     - Точно, - сказала она, кивнув.

     Ветер играл с юбкой моего пурпурного сарафана, пока я не придержала ее, чтобы она не мешала фотографировать полицейским позади нас.

     - Прости, что вытащила тебя сюда в субботу, Мерри, - сказала она. - Я пыталась вызвать Джереми.

     - У него новая подружка и он выключает телефон. - Не завидовала я своему боссу, влюбленному впервые за очень многие годы. Нет, правда.

     - Похоже, вы планировали пикник.

     - Что-то подобное, - сказала я, - но это и для твоих субботних планов это было плохо.

     Она улыбнулась с сожалением.

     - У меня не было никаких планов. - Она показала большим пальцем в сторону полицейских. - Твои бойфренды рассердились на меня, что я заставила смотреть тебя на трупах, в то время как ты беременна.

     Мои руки автоматически легли на живот, который был все еще плоским. Его все еще не было видно, хотя с близнецами, врач предупредил меня, что он может вырасти в одночасье.

     Я оглянулась в поисках Дойла и Холода, стоящих за полицейскими. Мои мужчины были не выше некоторых полицейских - шесть футов с дюймами, не то, чтобы это не обычно, но выделялись они мучительно. Дойла называли Мраком Королевы в течение тысячи лет, и он соответствовал своему имени, черный от кожи до волос и глаз за черными солнцезащитными очками. Его черные волосы были заплетены в тугую косу, струящуюся по спине. Только серебряные колечки поднимались по хрящам обоих ушей почти до самых заостренных ушей, выделяясь на черном фоне его джинсов, футболки и кожаного жакета. Последний должен был скрыть оружие, которое он носил. Он был капитаном моих стражей, а еще одним из отцов моих будущих детей и один из самых дорогих мне возлюбленных. Другая моя любовь, державшаяся около Дойла, как бледный негатив, с кожей столь же белой, как и моя, но у Холода были серебряные волосы, как рождественская мишура, сияющая в солнечном свете. Ветер играл с его волосами, и они плавно качались мерцающей волной, похожий на модель на ветру. Но при том, что его волосы были длиной по лодыжки и распущены, они не спутывались на ветру. Как-то я спросила его об этом, и он просто сказал: "Ветру нравятся мои волосы». Я не знала, что сказать на это, потому и не пыталась.

     Его темные очки были бронзово-серые с более темными серыми линзами, чтобы скрыть бледную серость его глаз, самую неприметную его часть. Он предпочитал дизайнерские костюмы, но сегодня он был в одной из немногих пар синих джинсов, которые у него были, с шелковой футболкой и пиджаком, чтобы скрыть его оружие, и все это было серым. Мы планировали пикник на пляже, иначе я никогда бы не смогла переодеть Холода из слаксов в джинсы. Его лицо, возможно, было более традиционно красивое из них двоих, но не намного. Они были вместе на протяжении веков - светлый и темный.