Божье знаменье - [3]
Офицер молчал. Его вовсе не занимали шутки незнакомца. Он более думал о том, отчего эта цыганка ему не сказала, а проговорила только «жалко». Кого жалко? Не его ли?
Все разошлись. Перед семьей цыган стояли только офицер и грузин. Последний с улыбкой смотрел на цыганку и побрякивал в кармане сюртука василькового цвета серебряными деньгами.
— Так и не скажешь? — решился спросить офицер.
— Не скажу! — резко проговорила цыганка.
Грузин рассмеялся:
— Да она и не знает ничего, господин офицер, напрасно беспокоитесь.
Цыганка вздернула головку и дерзко глянула на грузина. Тот, в свою очередь, вперил на цыганку насмешливый взгляд. Цыганка сжала губы.
— Без сомнения, — смеялся грузин, — она умеет так же гадать, как и мы с вами, господин офицер.
Цыганка озлилась.
— Я все знаю… все… ты врешь! — нагло проговорила она. — Ты!.. — обратилась она к офицеру… — ты… какой сегодня день?
— Седьмое сентября, воскресенье, — сообщил грузин.
— Воскресенье… седьмое сентября… о, да… такой день. Он самый… — шептала как бы про себя цыганка…
— Ну, седьмое сентября… что ж дальше? — не отставал грузин, видимо, человек бойкий и веселого нрава.
— Он погибнет седьмого сентября! — произнесла пророческим тоном цыганка.
Грузин расхохотался. Но молодой офицер сразу побледнел и выпучил глаза на гадальщицу. Та не смотрела на него.
— Не пугайтесь, господин офицер, право, не пугайтесь! — хохотал грузин, — ведь она врет! Ей соврать — все равно что с нас по одному рублю получить.
— Где ж он, рубль-то твой? — огрызнулась молодая гадальщица.
— Рубль? А вот он! — шутил грузин. — Плачу за музыку — хороша! Впрочем, можешь и погадать за тот же рубль — что ему даром-то пропадать.
Грузин кинул рубль старикам, который те подхватили на лету, и долго потом кланялись.
— Так давай руку-то! — подошла ближе к грузину цыганка.
Тот со смехом подал свою правую руку. Цыганка не долго рассматривала руку грузина. А когда рассмотрела, то произнесла:
— Ты и теперь знатный, а будешь — еще знатней… много почестей… силы…
— А денег? — не переставал шутить грузин.
— Про деньги? Про деньги не знаю, — закачала головой цыганка.
— Вот тот-то, самое-то главное и не знаешь! Ну, а умру когда — рассмотрела?
— Умрешь… тоже… седьмого… сентября, — удовлетворила его любопытство цыганка и села опять на землю.
— Вот, как говорится, два сокола под один выстрел! — смеялся грузин совершенно добродушно. — Не по дороге ль нам, господин офицер? — спросил он порядочно растерявшегося артиллериста. — Вы куда?
— Я тут… недалеко… туда, за пруд, — отвечал все еще смущенный офицер и указал рукою на луг, принадлежавший князю Грузинскому.
— Представьте, государь мой, и мне туда же. — сообщал словоохотливый юноша. — Пойдемте вместе. Уж коли погибать, так погибать один подле другого — по крайней мере, сегодня, — болтал он беспечно и с улыбкою.
Офицер все еще глядел тревожно: слова цыганки-гадальщицы не на шутку смущали его. Он, однако ж, пошел рядом с незнакомцем, когда тот, покосясь с улыбкой на цыганку и погрозив ей пальцем, отошел от часовенки.
Некоторое время молодые люди шли молча. Они представляли между собой резкую противоположность. Офицер, в своем мундире с отворотами фалд спереди и сзади, был похож на молодого журавля. Грузин был широкоплеч, выступал бодро, и вообще вся его фигура дышала здоровьем и энергией.
— Какая смелая… цыганка эта… — проговорил наконец, как бы про себя и отвечая на свои мысли, молодой артиллерист.
— Надо правду сказать: бойкая, — подтвердил грузин. — Во всяком случае, должно быть, храбрее нас с вами, хоть и не училась, подобно вам, стрелять из пушек. Но заметили, — засмеялся весельчак, как она прекрасно стреляет глазками. Держу пари, что она подстрелила ваше сердце, господин офицер.
Офицер смутился.
— Нет… нет… мне, право, не до того…
— А чертовски хорош, дьяволенок! — произнес грузин, чмокая губами. — Право, будь деньги, непременно постарался бы устроить судьбу этого прехорошенького чертенка.
— Разве вы бедны? — решился спросить офицер.
— Беден не беден, а уж, во всяком случае, не богаче вас.
— Я бедный дворянин… у меня ничего нет…
— Ну, и у меня столько же, хотя я немножко и выше дворянина.
— Выше… дворянина?
— Да… чуточку…
— Кто же вы?
— Я — князь.
Молодой артиллерист, отступив, робко посмотрел на князя.
— Чего испугались? Князь-то я безвредный, нестрашный. Я самый простой князь.
— Стало быть, цыганка не соврала: она назвала вас, князь, знатным, — проговорил офицер.
— Почему-то не ошиблась — надо правду сказать, но все остальное вздор, верьте мне.
— А ежели правда, князь? Ведь существовал же Задека, Нострадамус. Предсказывали — и сбывалось.
— Может статься, и сбывалось, но я решительно не верю этому. Но цыганки уж совсем-таки врут. Вот я сейчас иду к одному алхимику, который занимается астрономией и в то же время предсказывает. Если верить его предсказаниям, то я буду бедняком и умру в сарае. — Князь засмеялся. — Как это вам нравится — в сарае? И откуда — любопытно — он видит или увидел сарай? Чудак! Вот нынче же спрошу о дне смерти: не выйдет ли седьмое сентября…
— Вы шутите, князь, а предсказания иногда сбываются, — говорил, не глядя на князя, офицер. — С моей матушкой был случай…
Дарья Салтыкова вошла в историю как одна из самых жестоких убийц, ее прозвище – «Салтычиха» – стало синонимом бесчеловечности, символом жестокости и садизма, скрывающихся за фасадом «золотого века» российского дворянства. Роман «Салтычиха» основан на материалах уголовных хроник XVIII века. Героиней романа является помещица Подольского уезда Московской губернии Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами. Следствием по ее делу было установлено, что она замучила насмерть более ста человек.
Современное издание одной из лучших книг о Москве, выпущенной в 1893 г. Полностью она называлась: «Седая старина Москвы. Исторический обзор и полный указатель ее достопамятностей: соборов, монастырей, церквей, стен, дворцов, памятников, общественных зданий, мостов, площадей, улиц, слобод, урочищ, кладбищ, и проч., и проч. С подробным историческим описанием основания Москвы и очерком ее замечательных окрестностей». Несколько параграфов оригинала в электронной версии отсутствуют.
Исторический роман в трех частях из жизни древних славян. Автор исходит из современной ему гипотезы, предложенной И. Ю. Венелиным в 1829 г. и впоследствии поддержанной Д. И. Иловайским, что гунны представляли собой славянское племя и, следовательно, «Бич Божий» Аттила, державший в страхе Восточную и Западную Римские империи, — «русский царь».
Иван Кузьмич Кондратьев (наст. отчество Казимирович; 1849–1904) – поэт, прозаик, драматург. Родился в с. Коловичи Вилейского уезда в крестьянской семье. Свои стихи, рассказы, романы помещал в «Русской газете», «Новостях дня», в журналах «Московское обозрение», «Спутник», «Россия» и многих других. Отдельными изданиями в Москве выходили пьесы-шутки, драмы из народной жизни, исторические повести, поэмы. В песенный фольклор вошли романс «Эти очи – темны ночи» и другие его песни и романсы. Предполагается, что ему принадлежит исходный текст русской народной песни «По диким степям Забайкалья». Героиней романа «Салтычиха», публикуемого в этом томе, является помещица Подольского уезда Московской губернии Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами.
Историческая повесть с мелодраматическим сюжетом из времен Отечественной войны 1812 г. Задолго до наступления Наполеона на Россию французские агенты влияния прибыли в Москву с намерением вести агитацию в пользу Бонапарта и разузнавать политические взгляды жителей Первопрестольной. Здесь шпионские дела странным и драматичным образом сплелись с жизнью автора широко известных лубочных книг Матвея Комарова…
Иван Кузьмич Кондратьев (наст. отчество Казимирович; 1849–1904) – поэт, прозаик, драматург. Родился в с. Коловичи Вилейского уезда в крестьянской семье. Свои стихи, рассказы, романы помещал в «Русской газете», «Новостях дня», в журналах «Московское обозрение», «Спутник», «Россия» и многих других. Отдельными изданиями в Москве выходили пьесы-шутки, драмы из народной жизни, исторические повести, поэмы. В песенный фольклор вошли романс «Эти очи – темны ночи» и другие песни и романсы Кондратьева. Предполагается, что ему принадлежит исходный текст русской народной песни «По диким степям Забайкалья».В этом томе представлены два произведения Кондратьева.
Новеллы А. Бараша (1889–1952), писателя поколения Второй алии, посвящены судьбе евреев в различные периоды истории народа.
Второй том романа «Мечтатели Бродвея» – и вновь погружение в дивный Нью-Йорк! Город, казавшийся мечтой. Город, обещавший сказку. Город, встречи с которым ждешь – ровно как и с героями полюбившегося романа. Джослин оставил родную Францию, чтобы найти себя здесь – на Бродвее, конечно, в самом сердце музыкальной жизни. Только что ему было семнадцать, и каждый новый день дарил надежду – но теперь, на пороге совершеннолетия, Джослин чувствует нечто иное. Что это – разочарование? Крушение планов? Падение с небес на землю? Вовсе нет: на смену прежним мечтам приходят новые, а с ними вместе – опыт. Во второй части «Мечтателей» действие разгоняется и кружится в том же сумасшедшем ритме, но эта музыка на фоне – уже не сладкие рождественские баллады, а прохладный джаз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хосе Протасио Рисаль Меркадо и Алонсо Реалонда — таково полное имя самого почитаемого в народе национального героя Филиппин, прозванного «гордостью малайской расы». Писатель и поэт, лингвист и историк, скульптор и живописец, Рисаль был, кроме того, известен как врач, зоолог, этнограф и переводчик (он знал более двух десятков языков). Будущий идеолог возрождения народов Юго-Восточной Азии получил образование в Манильском университете, а также в Испании и Германии. Его обличительные антиколониальные романы «Не прикасайся ко мне» (1887), «Флибустьеры» (1891) и политические памфлеты сыграли большую роль в пробуждении свободомыслия и национального самосознания филиппинской интеллигенции.
В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.
Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X-XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе.
Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.