Боже, Божена! - [30]
Рынок, вообще говоря, понятие не безликое. Это кучка очень богатых людей, которые и создают спрос на отвратительное. То есть спрос на гниение, дохлых мух, коровьи лепешки, свинью на веревке из собственных кишок. И если с вопросом, что движет торгашами, мы уже разобрались – все то же, что и в менее высоких сферах, то что заставляет людей с деньгами и как будто бы мозгами интересоваться закорючками не простыми, а непременно дерьмом писанными? Что, все как один бояться лохами неосведомленными прослыть?
Вот несут гробик навстречу министру. Вот вылезает из него девка и давай елозить по тарелкам. Тема мертвечины вообще красной нитью проходит сквозь contemporary art. Зачем убивать в художнике художника? Почему богатый заказчик транслирует спрос на смерть? И какие они – реальные любители «контемпорарщины»?
Во-первых, они не любители. Они ценители – от слова «цена». Вот на одном из венецианских биеннале был Владислав Доронин с Наоми Кэмпбелл (давно это было, Доронин уже давно с другой барышней). Знающие его люди говорят, что холодный он, этот Доронин, как мертвый крокодил. Под стать ему и Наоми Кэмпбелл: тоже цена-качество, тщеславие, имиджевый проект. Такого рода публику хладнокровных лакированных снобов и сносит в современное искусство.
Что роднит известных российских собирателей современного искусства? Талант выстраивать отношения с властью и сопутствующие такого рода дару безразличие к людям, ограниченность и малодушие. А еще снобизм, брейнфакерство и брендфрендство плюс склонность копировать все, что на острие волны.
Почему-то не собирает современное искусство Михаил Ходорковский. Хождение по мукам финансиста Александра Мамута я уже описала выше. Не буду спорить, человек он сложный и противоречивый, зато поднял огромный пласт старомосковской семейной культуры, и в хорошем вкусе ему не откажешь. Да, бывает в «Гараже», да, ездит на Венецианскую Биеннале, но в личное пользование весь этот трэш не приобретает. И среди людей с чувством собственного достоинства и остатками здравого смысла такая линия поведения прослеживается очень четко – по статусу полагается проявлять интерес к «искусству», по совести называть все это искусством язык не поворачивается. Банкир Петр Авен, увидев новогоднее яйцо Кунса за несколько миллионов, так и просто назвал деятельность Ларри Гагосяна «разводкой для лохов».
Занимательны в мире современного искусства разве что парадоксы. Удивляет в арт-пространстве дюжая фигура Виктора Пинчука. Хороший украинский парень, медведик такой. Кто и зачем впряг в одну упряжку брутального украинского помещика и концептуальные херовазы?! Ивану Никифоровичу по формату полагается плеваться от умствований и любить настенный коврик с лебедями, какого черта его снесло в эту муть?
И ведь не я одна это понимаю. Все понимают. Но способных крикнуть «А король-то голый!» можно пересчитать по пальцам. Обличать любителей разложившейся акулы и потрошеного теляти и хочется, и колется. Сразу на горизонте все то же клеймо лоховста маячит. Рубанешь сплеча, и ты уже в ловушке, – а ну как выяснится лет эдак через 50 (то есть при твоей еще жизни), что ты действительно не догонял, – и над Пикассо издевались, и Матисса не принимали, укоризненно говорят тебе критики.
Ввязываться в дискуссию о современном искусстве страшно. Ляпнешь, что тебя не прет от живописца-разбрызгивателя, а потом, не дай Бог, окажется, что он – гений. Поэтому даже Ксения Собчак не налетает на contemporary art конницей Буденного, а прощупывает эту тему осторожно, что ей, в общем-то, не свойственно.
Другой вопрос, что божья искра всяко не триппер, и анализа на ее выявление пока еще не придумали. Это то ли вмонтировано в продвинутую часть общества при рождении, то ли привито воспитанием, своего рода радар неведомый, который улавливает, настоящее оно или нет. Забавно, но у духовных людей, как говорили в Покровских воротах, и реакция на современное искусство схожая.
Если подводить всему этому какой-то итог, то в сухом остатке тут дело в контроле. Кураторское искусство контролируемо. Нет рисков. Талант, творец, искра божья – области, недоступные деньгам. Творец в небесной иерархии стоит однозначно выше купца, но в подлунном мире такие мелочи никого не волнуют. Капитал давно уже прикупил право назначать угодных творцами, а мертвечину – певицами. Право назначать художником давно куплено и успешно пущено в оборот. Грубо говоря, имели мы весь этот так называемый талант в виду, – но искусством будет тот, кого мы сами назначим. И ни от какого Божьего дара нам зависеть не придется. Нам способностей отсыпать не потрудились, так мы в ответ вздуем цену на пустоту так, как она вздута на нас самих – заурядных мальчиках и девочках, выплывших в мутной воде девяностых-двухтысячных. Купцы, восставшие против дара Божьего, устанавливают собственный диктат: щас забашляем и признаем произведением искусства какашку.
У работника contemporary art и в помыслах нет попыток найти Грааль, услышать музыку высших сфер. Это дураки Третьяков, Морозов и Мамонтов чего-то там искали и преклонялись перед настоящим искусством. Они благоговели перед Творцом и его посланниками – художниками. Но для нынешних меценатов благоговеть перед кем-то – много чести. Они с контемпорарщиной запанибрата: эх, брат-какашка, мы с тобой одной крови. Оба из дерьма вылезли, на дерьме приподнялись, в дерьмо и уйдем.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Юрий Вафин – один из самых загадочных персонажей Рунета. Его каналы и соцсети привлекают десятки тысяч подписчиков, его цитируют и приглашают на интервью, его постов ждет огромная аудитория – но никто не знает, как он выглядит. Искрометная интеллектуальная сатира под маской дворового фольклора и автор, упорно сохраняющий инкогнито – вот рецепт успеха Вафина. Этак книга собрала лучшие тексты Юрия Вафина. По ней можно гадать, из нее можно черпать мудрость, ее можно цитировать. Невозможно лишь одно – остаться к ней равнодушным.
Психологические границы – наиболее частая тема, которая затрагивается на консультациях у психолога. Мы сталкиваемся с нарушением этих границ ежедневно, но не всегда умеем их грамотно отстоять. У всех трудности разные, а причина одна и та же. И так хочется получить «волшебную таблетку», какой-то универсальный рецепт, который подойдёт всем! Но такого, к сожалению, нет. Зато есть идеи, обдумав которые вы сможете найти свой собственный способ жить так, как вам понравится.