Бойся меня - [18]

Ромеро понимал, что именно грядёт.

Да и все остальные понимали. Кроме, разве что, Линнарда.

Если бы он чувствовал, что скоро должно случиться, то поместил бы всех зеков до единого в карцер.

Начальник решил, что ужин Палмквисту должен отнести Ромеро. Наверно, думал, что вид сокамерника заставит паренька поверить, что «яма» — это не наказание, а особые условия содержания ради его же блага.

Ромеро абсолютно не хотел туда идти, но понимал, что если он откажется, то Линнард отдаст негласный приказ охранникам, и уж те своего не упустят и возьмутся за него.

Поэтому он понёс Палмквисту ужин — жирная запеканка из спаржевой фасоли и несколько ломтей ржаного хлеба. Охранник впустил его внутрь и даже позволил посидеть немного с мальчишкой, закрыв дверь за вошедшим Ромеро.

Палмквист выглядел паршиво с учётом ушибов, наложенных швов и гипсовой лонгеты.

Но дело было не только в побоях. Его лицо было мертвенно-бледным, и на нём чёрными озёрами светились огромные, чёрные, бездонные глаза.

Ромеро подумал, что так же выглядят героинщики со стажем без очередной дозы, чьи души уже выдоены досуха.

Палмквист молчал, поэтому Ромеро решил заговорить первым:

— Расскажи мне об этом, Цыпа. Расскажи мне.

Но паренёк даже не поднял голову.

— Я… Можешь принести мне что-нибудь из стимуляторов, Ромеро? Декседрин или мет? Да хоть кофеиновые драже! Хоть что-нибудь! Не важно что. Главное, чтобы я не засыпал.

— Может и смог бы, — ответил Ромеро, — только как пронести их мимо того борова у твоей двери?

— Если ты их не принесёшь, то захвати хотя бы чёртову бритву!

Ромеро посмотрел на Денни.

Значит, теперь мысли о самоубийстве. Ему настолько херово?

Конечно, Ромеро знал, что произошло с Хеслипом и Бургоном. Он обо всём услышал сегодня утром. Но в отличие от той ночи с Уимсом, эту ночь Ромеро спокойно проспал… Правда, с помощью успокоительных.

— Думаешь, это решение проблемы, Цыпа? Наркота и бритва?

— Я не должен спать, — безжизненным голосом произнёс Палмквист. — Уж точно не сегодня ночью. А возможно, вообще никогда больше.

— Почему же?

— Ты знаешь почему.

Похоже, Ромеро действительно знал.

— Я слышал, — вздохнул он. — Я слышал его той ночью, когда оно добралось до Уимса. Я услышал что-то со стороны твоей койки. И знаешь что, Цыпа? Оно напугало меня до потери пульса. Я слышал, как оно шуршит над моей головой, у тебя на матрасе, но у меня не хватило смелости встать и посмотреть.

— Хорошо, что ты не встал. Он…

— Что?

Но Палмквист только покачал головой.

— Я ненавидел Уимса и Жирного Тони. И этих двоих…

— Они просто мусор, Цыпа. Отбросы.

— Да, я знаю, Ромеро, но поверь мне, я в жизни не собирался такое с ними… О Господи, это зашло так далеко! Это всё моя вина. Теперь все зеки меня терпеть не могут и хотят, чтобы я умер. Как бы я хотел, чтобы сегодня утром они меня всё-таки убили…

Судя по боли в голосе, Палмквист действительно так считал.

— Забавно, да? Я весь день только и мечтаю, чтобы они меня убили. Как по мне, так это единственное правильное решение.

Ромеро надолго задумался, поджёг сигарету и выдохнул дым через нос.

— Ответь на кое-какой вопрос, Цыпа: то, что с тобой сейчас происходит, уже случалось раньше, ведь так? То есть… В общем… Что бы за херня это ни была… Оно ведь для тебя уже не в новинку.

— Нет.

— И оно нацеливается на твоих врагов, так?

— На то, что, по его мнению, мне угрожает.

Ромеро положил руку на плечо Палмквиста:

— Ладно, парень, что это за чертовщина?

Денни нервно хихикнул и закрыл лицо руками.

— Ты мне не поверишь. И никто не поверит. Я уже как-то рассказывал другим, и они решили, что я псих.

Ромеро затянулся сигаретой.

— Чёрт, парень, сейчас я готов поверить во что угодно. Правда.

Он на мгновение замолчал.

— Ладно, давай я начну. Всё дело в твоём брате, чёрт бы его побрал. В первый день ты назвал его Деймон, я помню. Ты сказал, что он не такой, как другие люди, что он другой. Что если кто-то на тебя наедет… он с ними разберётся. Правда, тогда я решил, что он не в тюрьме. Но, похоже, он внутри неё. Он внутри тебя.

— Да, ты прав, — Палмквист сжал зубы и вцепился руками в волосы. — Он всегда был внутри меня. Видишь ли, Ромеро, я был одним из близнецов. Мой брат умер при родах. Точнее, он уже родился мёртвым. Иногда, когда в утробе матери растут близнецы, один из них начинает доминировать и поглощает второго. Я и был этим доминирующим близнецом. Хотя иногда мне кажется, что всё наоборот…

Палмквист рассказал, что в первом триместре беременности УЗИ показало, что его мать ждёт близнецов. Она назвала их Денни и Деймон.

То, кто родится первым, будет Денни, вторым — Деймон.

Только Деймон так и не родился.

Во втором триместре выяснилось, что остался только Денни и какая-то рудиментарная ткань.

Её полностью «высосал» второй плод. Доктор сказал, что на таких ранних сроках подобное хоть и редко, но случается.

— Она рассказала об этом, когда мне было пять или шесть лет. Мой старик погиб в автомобильной аварии, так что, полагаю, настало время для признаний, — продолжал Денни. -

Часть меня уже знала то, что рассказывала мать, потому что каким-то образом я всегда понимал, что не одинок. Просто чувствовал это, наверно. И с годами ощущение кого-то ещё внутри меня лишь усиливалось. Нет, Деймон никогда не выходил наружу и не принимал обличье. Он постоянно прятался внутри меня.