Бойцы тихого фронта - [86]

Мы вышли из ресторана, сели в такси и совершили длительную поездку по венским улицам, потом посидели на скамейке в тихом углу парка дворца Шенбрунн. В отличие от меня Гриша сохранил отличное расположение духа и ничем не выдавал недовольства. Он принялся рассказывать случаи из своей практики в США и Японии, когда он допускал подобные незначительные оплошности, которые чуть не выдали его.

— И я не смог тебе ничем помочь, Ванко, — корил себя Гриша. — Мне не приходилось изучать еврейские нравы… Однако ты держался отлично. Ничем не выдал беспокойства. Молодец!

Таков был Гриша, таков был и Берзин. Они понимали, что если опасность миновала, главное сохранить душевное равновесие. И не напоминали об ошибке, если видели, что ты сам ее понял и сделал необходимые выводы.

Школа Берзина не была рассчитана на новичков в разведке. Я мог бы сравнить ее со своеобразным вузом, который удается закончить только подготовленным людям. Именно поэтому Берзин постоянно требовал от своих кадров непрерывно совершенствовать знания… Эта школа воспитывала непоколебимую душевную стойкость. Я еще не обладал этим качеством, хотя Гриша и похвалил меня в парке дворца Шенбрунн за отличную выдержку. Не знаю, как я выглядел внешне, но внутренне мое состояние в ресторане было далеко не на высоте. В дальнейшем я понял, что самым трудным в воспитании настоящего разведчика является выработка стабильной «железной» психики. Такой психики, которая позволяет справиться с любыми неожиданностями, по крупицам сохранить силы для новых заданий, благодаря которой можно увидеть даже минимальный шанс и мобилизовать волю, чтобы его использовать, которая обеспечивает душевное равновесие разведчика при всех обстоятельствах, при любой опасности, даже перед лицом смерти…

— И так, — сменил тему Гриша, — что у тебя нового?

В сущности, Салнин, который руководил нашим отделом и числился одним из первых помощников Павла Берзина, был в курсе почти всего, сделанного нами. Радиосвязь, поддерживаемая включенным в группу советским товарищем, работала безупречно.

— Фирма уже зарегистрирована у властей, — докладывал я. — Здесь это оказалось так же легко, как и в Шанхае. Мы позаботились и об ее торговой номенклатуре.

— Наверное, тебе пригодился опыт, приобретенный в Китае? Экспорт-импорт электрооборудования, машинных частей, часов?

— Мы решили, что в данный момент она будет заниматься только импортом. Будем ввозить сельскохозяйственные товары из балканских стран. На венском рынке можно сбывать брынзу, яйца, свежие овощи, птицу… Пока только это, потом в зависимости от спроса…

Импортная фирма, которую мы решили создать в Вене, в общих чертах использовала опыт работы импортно-экспортных предприятий, накопленный в Пекине и Шанхае. Специфическая деятельность торговца, с его постоянными деловыми поездками по стране и за рубеж, широкими связями в разных средах, банковскими операциями, постоянными деловыми встречами и оживленной корреспонденцией, предоставляла благоприятные возможности для нашей работы. К тому же, сословие торговцев в Вене составляло едва ли не основную часть населения: торговлей — в розницу или оптом — занимались тысячи людей, эта профессия здесь считалась почетной, солидной.

Люди, с которыми я намеревался вести дело торговой фирмы, являлись болгарскими политэмигрантами X. и Y. Болгарский студент Ангел Вылчев, изучавший в Вене гидромелиорацию, стал постоянным и незаменимым техническим секретарем группы. Позднее в работу включился целый ряд других сотрудников, но в тот момент импортная фирма рассчитывала только на них троих.

— Значит, импорт из балканских стран, — произнес Гриша. — Удачно. Оттуда в Вену можно ввозить и тот «товар», который нас более всего интересует.

Гриша поставил задачу с районом действия в Центральной и Восточной Европе.

Задание было вызвано усиливающейся подготовкой империалистических государств к военной интервенции на Востоке. Центр получил достоверные сведения, согласно которым крупные западные капиталистические государства усиленно превращают восточно-европейские страны в военный и политический плацдарм для своей будущей агрессии. В сущности, это была известная советской разведке заговорщическая деятельность, которая не прекращалась ни на день после разгрома интервентов, но которая в последнее время резко усилилась. Заданием нашей группы было следить за деятельностью военных атташе Германии, Италии, Венгрии, Польши, Испании и некоторых других стран в Софии, Бухаресте, Белграде и Афинах. Судя по данным нашей разведки, империалистические государства осуществляли свои заговорщические планы как раз через военных представителей в восточноевропейских странах. Проследить за их деятельностью значило понять ход развития заговора и его результаты. Самая существенная часть нашей задачи состояла в получении копий шифрованных телеграмм-донесений, адресованных своим штабам и правительствам. В то время посольства, как правило, не имели собственной радиосвязи с соответствующей страной, которую они представляли. Кроме курьеров, военные атташе и другие дипломатические представители использовали для быстрой связи со своей страной радиотелеграф страны пребывания. Эта практика породила необходимость создать в почтово-телеграфных учреждениях всех государств секретный радиотелеграфный отдел.