Бойцу дело найдется (Семен – Перунов воин) - [3]
— От тебя ничего не жду, кроме мученического венца. Скажи мне только: почто русскую землю вместе с печенегами разоряешь?
— Не тебе о ней печалиться! Сказано же в Писании: «Не имею града здесь» и «Не любите ни мира, ни того, что в мире». Как же ты, долгогривый, можешь Русь любить?
— Любовь моя христианская. Хочу души русичей спасти, из тьмы языческой вывести, любви к ближнему научить. Хочу видеть Русь могучей, православной, под единым богом и единым князем. А ты почто кровь льешь? Почто души и тела русичей губишь?
— А на что мне твоя православная Русь, если на ней вольных людей не будет — одни рабы божьи да попы с боярами у них на шее? Мне Перун открыл: через тыщу лет будет великий бой, и не станет ни богатых, ни бедных, а заживут люди одной общиной, а в чести будет тот, кто для людей больше потрудится. И не будет ни русских, не печенегов, а будут трудящиеся всего мира.
— Это и есть царство Божие! Только ведь войдут в него рабы Божьи: кроткие, братолюбивые, чистые душой, а не воры и разбойники, каких ты множишь своими набегами!
— Врешь, поп: рабам Божьим-то царство свободы не нужно — им и под кнутом хорошо. Для того великого боя вольные люди нужны. А откуда они возьмутся, если сейчас за волю никто не постоит?… Да, хотел я тебя высечь и отпустить, а теперь — к подземным богам отправлю. Худой поп вреднее толстого, — и Семен махнул рукой Клычу.
Из Красной Горки Семен перебрался на речку Гомольшу, в запустевший стольный град донецких руссов. Не одну осаду выдержал за каменными стенами. Воинам своим велел головы брить, один оселедец оставлять — так у болгар и русов только знатные ходили. Винтовка его нечасто гремела: патронов мало осталось.
А князь Владимир стольнокиевский уж не знал, кого вперед усмирять — печенегов или свой народ. И отправил послов к Мирославу, обещая боярство и наместничество. Юлдуз обрадовалась, думала, будет жить боярыней. Крепко с ней поругался Семен, даже плетью пригрозил. Полдня проплакала, а вечером призналась: беременна-де. Ну куда ей теперь от него? Пообещал Семен: «Не тужи, звездочка моя золотая. Соберу побольше рати, выгоню бояр за Днепр, и будешь ты не боярыней — княгиней черниговской». А сам знал: недолго уж ему гулять. Нет в летописях такого князя черниговского — Ни Семена, ни Мирослава. А может, монахи со злости умолчали?
На другой год возвращался Семен из нового похода на Северщину, а навстречу ему десять всадников, и среди них — Юлдуз с маленьким сыном. Печенеги-то хитростью ворвались в крепость, всех перебили, только эти и спаслись. А за Семеном по пятам шел Александр Попович — воевода толковый, даром что гуляка и бабник. Пришлось уходить на юг, в Кизилтепе. Надеялись, что попович с печенегами схватится, а они все разминались. Ворон ворону …
У самой Красной Горки окружили ватагу печенеги. Закипел бой, т в том бою нашла смерть Юлдуз-бегим. Обернулся Семен на ее крик и увидел, как сползает болгарка с коня, а из шеи стрела торчит. В самую жилочку попала … Лютым зверем кинулся Перунов воин на врага, а за ним вся ватага. И распалось кольцо, побежали печенеги, будто их сама Перунова дружина гнала. Мчится Семен, стреляет, рубит, будто в горячке. И вдруг видит: стоит перед ним старый печенег в рогатой шапке и в бубен бьет. Прямо на него страшный Мирослав-бек летит, а старик ни с места. То был самый сильный из печенежских шаманов. Подпустил Семена совсем близко, схватил лук и пустил стрелу, тремя ядами отравленную, тремя шаманами заговоренную. От Семенова клинка унес колдуна резвый конь, а вот от пули не унес … Падая с седла, увидел на миг Перунов воин: вмето побоища вокруг бескрайнее поле пшеничное, и собирают пшеницу невиданные машины, а люди на машинах добрые и веселые …
Похоронили Юлдуз-бегим на старом кладбище по болгарскому обычаю: в гробу, в богатом наряде, при оружии, с боевым конем в ногах. А Семена по русскому: сожгли тело вместе с оружием и сбруей. Отсалютовали ему из костра последние патроны. Потом собрали воины его кости и зарыли в землю, а рядом — остатки сбруи, саблю, вдвое согнутую (чтобы дух ее духу хозяина служил) и затвор от винтовки. Ствол ее потом на меч перековали, и не было тому мечу цены. Справила ватага богатую тризну и подалась вместе с сыном Семеновым в землю Тмутараканскую. Осели в горах среди адыгов и долго хранили речь русскую, волю вольную и старую веру. А Леонтий-митрополит строго-настрого запретил в летописях поминать разбойника и бесова воина и даже анафематствование его отменил.
— Смотрите, Кузьма Петрович: огнестрельное оружие в комплексе десятого века! Сенсация!
— Я вам покажу комплекс! Затвор от трехлинейки просел через трещину в земле, вот и все. Хотя, — профессор спустился в раскоп и осторожно поднял затвор. — Нет. Удила и сабля перержавели гораздо сильнее. А физическими методами металл датировать нельзя = это не органика.
— Но, может быть, все-таки … не исключается?!
— Таких «не исключается» в науке много. Только серьезные выводы на них строить нельзя. Запомните это, если хотите стать историком, а не искателем следов аргонавтов в Каргопольском уезде и могилы Овидия на Полтавщине … Хорошо, что этот бездельник из «Техники — молодежи» уже уехал. Готовьте погребение и комплекс к фотографированию. А затвор … возьмите себе на память.
Повержены в прах древние идолы, заросли густым подлеском старые капища, отошли в область предания древние боги. А ведь были времена, когда все славяне почитали как предков и дорогих родичей верховного владыку Рода и его супругу великую богиню Ладу, воеводу Перуна, волхва Велеса и страшную хозяйку леса, богиню смерти Бабу-Ягу.Пантеон славянских божеств по своему составу и достославным деяниям нимало не уступал своим более знаменитым «коллегам» с греческого Олимпа, скандинавского Мирового Древа Иггдрасиль или тем, кого почитали индоиранские народы.
Царевичу Ардагасту на роду написано стать повелителем росов и славян. Но нелегок путь его к вершине, не покорившейся десяткам поколений его предков. Для этого он должен одолеть чернокнижников-некромантов, победить демонов из подземного царства нагов, пройти великое множество немыслимых для человека испытаний и завладеть золотой чашей Колаксая — величайшей святыней скифов.
Возвратившийся из дальнего похода воин Ардагаст становится царём племени росов. Теперь его ждут опасные приключения: ему предстоит собирать дань с лесных жителей, сражаться с жуткими водяными и гигантскими лешими, оборотнями и полумедведями, давно вымершими древними зверями и самой Ягой-смертью...
1844 год. Россия процветает под властью декабристов. Но уже назревает новая революция. В столице — забастовки, бунты, баррикады… В вихрь событий попадает бедный, но гордый чеченец.
Весна 42-го. США гибнут под ударами СССР, Рейха и Японии. В Скалистых горах сражается Американская Красная Армия. Через горы и леса ее делегация пробирается в Сиэтл к Сталину. На пути делегатов — городок Москва, штат Айдахо…
Могущественный и благородный царь росов Ардагаст продолжает объединять земли северных народов. Встревоженные укреплением варварской державы, ромейские маги, объединившиеся в Братство Тьмы, решают уничтожить её, двинув на восток тёмные полчища во главе с духом безумного императора Нерона...
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?