Боярская честь - [44]

Но всё это будет потом.

А пока я снова с головой окунулся в хозяйственные дела. Деревня требовала пригляда. Избы для новых холопов уже были построены, ветряная мельница готова — крутила ветряком, только молоть на ней было нечего — пусто у смердов было в закромах. Деревня пока только сосала деньги, как пылесос.

Как-то ехал я по зимнику в деревню и обратил внимание, что дорога в Смоляниново укатана санями. Навстречу тянулся небольшой обоз о трёх санях.

— День добрый, путники. Бог в помощь.

— И тебе здоровьичка.

— Откуда путь держим?

— Из Новогорода на Великий Устюг.

Я удивился — обычно из Новгорода путь на северо-запад проходил в стороне.

— А что здесь едем — дорога-то в другой стороне.

— Это летом. Зимою реки подо льдом, мы и переправляемся здесь — так короче будет.

— Счастливого пути!

Мы расстались, а я размышлял. Зимой путники по моим землям проходят, потому как ближе. Как лёд сойдёт — поедут по дороге, по наведённым мостам или бродам. Ёшкин кот, вот где заработать можно. Я мгновенно решил съездить к соседу, Никите Тучкову. Его село — через реку, верстах в пяти.

Вскоре я уже спрашивал у крестьянина, тащащего на загорбке вязанку хвороста:

— Где найти боярина вашего?

— Вон же его дом — не ошибёшься.

Я подскакал, постучал в ворота. Вышедшему холопу бросил:

— Пойди, доложи боярину — гость к нему, боярин Михайлов.

Холоп убежал; вскоре хлопнула дверь дома, холоп открыл ворота, и я, ведя лошадь в поводу, зашёл во двор. Холоп принял лошадь, я же направился к крыльцу. На нижней ступеньке стояли Никита и жена его, которая преподнесла мне корец со сбитнем. Поздоровавшись, я принял корец с горячим сбитнем, выпил, крякнул и перевернул, показывая, что тот пуст.

— Хорош сбитень!

Мы с Никитой обнялись, как старые знакомцы. Никита под ручку проводил меня в дом.

Встреча гостей — особый ритуал. Нельзя и себя унизить и гостя обидеть. Не встретить гостя во дворе — оскорбить его, не преподнести корец вина или сбитня — обидеть. Коли гость выше хозяина по чину или род его именитее, так хозяин должен сойти с крыльца; хозяин ровня гостю — он стоит на ступеньках; принимает хозяин худородного гостя — встречает на самом крыльце.

И подобный ритуал существует для всего.

Войдя через невысокие двери, я повернулся в красный угол, осенил себя крестным знамением.

Меня усадили за стол. Как водится, поговорили о погоде, видах на урожай, войне с соседями-схизматиками. Начинать разговор сразу о деле было признаком дурного воспитания.

Наконец Никита сказал:

— Я рад тебя видеть, но думаю — ты не только повидать меня приехал.

— Конечно! Тут вот какой интерес. Предполагаю, как лёд сойдёт, мост через реку поставить.

Никита изумился:

— Мы, конечно, с тобой знакомцы, но ежели повидаться охота, можно и лодкой переправиться — зачем мост?

Я рассказал о встреченном на дороге обозе.

Никита задумался.

— Ты уж прости меня, боярин, опять я чего-то не понял: построим мы с тобой мост, сократят путники и купцы дорогу — нам-то что с того?

— А вот что. Можно постоялые дворы поставить, трапезную. Люди не только зимой, но и летом ездить здесь будут, на ночь остановятся, покушают, лошадей покормят овсом или сеном — опять живая денежка в карман.

— Большие траты. Мост сделать, постоялый двор поставить — люди нужны, а прибыль получим не ранее зимы — почитай, почти через девять-десять месяцев.

— Раньше. Коли мост поставим, поедут люди. Сам подумай — двадцать пять вёрст лишку сейчас едут, на подводах гружёных — это два дня. Для купца с товаром каждый день дорог, а уж если товар нежный…

Никита повернулся к жене.

— Накрой нам стол. Дело, чую, серьёзное намечается, просчитать надо.

Мы покушали, выпили кувшинчик петерсемены. Никита ел вяло — видно, просчитывал, стоит ли овчинка выделки.

— Нет, не возьмусь я за это дело.

— Почему? Даже твоим смердам в Вологду куда как сподручнее ездить летом будет — почти напрямую.

— Недоимка у меня, о прошлом годе неурожай был.

— Лес рядом, рабочая сила есть — мост недорого обойдётся.

— Нам с того моста прибыли не будет, коли постоялый двор не поставим. Значит, люди туда нужны, вино опять же покупать надо, винные ягоды не растут у нас.

— Пиво варить можно, яблочное вино делать, в конце концов — хлебное вино гнать.

— Э, брат, не то.

Не уговорил я его, с тем и уехал. Тяжёл Никита на подъём оказался.

Уже дома я стал прикидывать — получится у меня, ежели сам возьмусь? Лес есть, плотников мост сделать нанять можно. Постоялый двор тоже поднять можно — дороже конечно, чем изба, обойдётся: двор огородить, подклети, сараюшку для живности, конюшню. Свинину и курятину из деревни поставлять можно — вот и сбыт будет, в город на продажу не везти. Зерно выращивать, муку на мельнице молоть — вот и хлеб, пирожки.

О! Пару рыбаков заиметь надо — рыбка свежая к столу будет.

По деньгам — осилю. Всё упирается в людей.

Не откладывая в долгий ящик, я нанял плотников, расшевелил Андрея, и к весне недалеко от деревни, на дороге стоял постоялый двор. Вот только пустовал он пока. На реке ледоход, дороги развезло, и поток людей и грузов остановился. Да и были бы — нет холопов и хозяина на постоялом дворе. После ледохода можно и за мост приняться. Плотники, закончив с постоялым двором, заготавливали и свозили к реке брёвна. Холопов купить можно — кухарок или прислугу. Главная проблема — найти управляющего. Незнакомого поставить — воровать будет, прибыли не получишь. А знакомых у меня и нет.