Бой на Калиновом мосту - [125]

А девушки встрепенулись все по углам, видя незнакомого гостя. Тогда Еруслан Лазаревич говорит таковы слова:

— Что вы, милые, меня испугались? Я не медведь! Сердце девичье силой не возьму!

Тогда девушки видят хорошего гостя, накрыли стол […]. Еруслан Лазаревич предложил таковы слова:

— Кто из вас сможет после обеда пройтись со мной по лугу, минут на пять?

Старшая была красивее Ивана, русского богатыря жены, средняя была красивее старшей, а младшая — как ни в сказке сказать, ни пером описать. Старшая говорит:

— Еруслан Лазаревич, не могу я ни одной минуты удружить для вас, срочно-срочно, в срок только успеваю вышивать ковер.

Средняя говорит:

— Я даже на одну минуточку опаздываю, не могу с вами пройтись!

А младшая говорит:

— А я, пожалуй, могу пройтись минут на пять.

Что и нужно было для Еруслана Лазаревича. Во время прогулки Еруслан Лазаревич спросил — её Олей звали — у Оли:

— Оля, скажи мне, пожалуйста, есть ли кто красивее тебя?

— А как нету? Я слыхала, в городе Бибрии, у царя Варфоломея, есть дочь Анастасия. Она такая красивая, что я перед ней, что ночь перед днем.

Еруслан Лазаревич говорит таковы слова:

— А есть ли кто сильнее меня в настоящее время?

— Да, я слыхала, есть Ивашка-Епанча, Сорочинская шапка, он уже тридцать три года стережет Индийское царство и ни один зверь не пробежал, ни птица не пролетела, ни богатырь не проезживал!

Тогда подходит к палатке Еруслан Лазаревич, сел на коня и хочет поехать. Оля ухватилась за ногу и говорит:

— Еруслан Лазаревич! Ты поезжаешь, а того не скажешь — когда вернешься ты сюда?

— А вот как съезжу в Индийское царство, царю поклонюсь, на обратном пути заверну и тебя заберу.

Пришпорил коня, и только пыль столбом. А Олечка заплакала и говорит про себя таковы слова: «Видно, Еруслан Лазаревич, я не по сердцу тебе пришла, если бы по сердцу пришла, то не уехал отсюда никогда!»

Еруслан Лазаревич подъезжает к Индийскому царству и не видит Ивашки-Епанчи, Сорочинской шапки. И хотел пришпорить коня — вдруг увидал Ивашку-Епанчу, Сорочинскую шапку: опершись на долгомерное копье, спит богатырским сном.

Подъехал Еруслан Лазаревич к Ивашке-Епанче, ударил плеткой по шапке Ивашке-Епанче:

— Хороши сторожа стоя не спят, можно лежа выспаться!

Ивашка-Епанча просыпается и спрашивает:

— Чей ты сын, чьих родителей, куда едешь, куда путь держишь?

— Я из царства Картаусова, сын Лазаря Лазаревича, еду в Индийское царство, царю поклониться. У меня расправа такая: кто кого — и концы в воду!

Сели на коней и поехали сражаться. Не две тучи с тучей сходятся, не два орла дерутся, а то два могучих богатыря дерутся. Съехались, ударились друг дружке по ретивым сердцам — некоторый на конях не пошатнулся. Разъехались второй раз. Ивашка-Епанча так крепко ударил Еруслана Лазаревича, тот чуть на коне усидел.

Разъехались третий раз. Еруслан Лазаревич так крепко ударил Ивашку-Епанчу. что тот улетел с коня, как скопанный сноп. Еруслан Лазаревич повертывает копье острым концом и говорит таковы слова:

— Смерть или живота, Ивашка-Епанча?

— Живота! У нас раньше с тобой ничего не было и после не будет!

Еруслан Лазаревич сходит с коня, подымает богатыря за могучие плечи и называет его средним братом. Попрощавшись с ним, и поехал прямо ко дворцу. А когда такой сторож сильный стоит, ворота были открыты. Заехавши, привязал коня, зашел во дворец и низко-низко царю поклонился. Царь увидал такого прекрасного человека, вооруженного с ног до головы, и говорит таковы слова:

— Как ты сюда попал? Сухопутным путем, али морским, али с воздуха?

— А как тебя Ивашка пропустил? — А точно, он меня не пропускал, но я оказался посильнее, вот он меня и пропустил. А еду я к вам верой-правдой послужить.

Царь видит, что ежели Ивашка этого гостя пропустил, то он к нам не с добром приехал, и говорит таковы слова:

— Нет, нам не надо, у нас войн нету, и мы не нуждаемся в службе.

Еруслан видит, что царь боится его, поклонился низко и отправился к коню, сел на коня и поехал дальше. Поехал прямо в город Бибрию, смотреть прекрасную Анастасию. Едет, а навстречу идет седой-преседой старичок. Еруслан, не желая отвернуть коня в сторону, хотел смять старичка. Старичок видит опасность, зажал одну ноздрю, другой фыркнул, — Еруслан слетел с коня, как скопанный сноп, в канаву. Подошел [старичок] к Еруслану и говорит таковы слова:

— Ты молод, хороших родителей, едешь по хорошему делу, встань, садись на коня, прибавится силы вдвойне, но запомни: ни старого, ни малого не обижай, всегда дорогу им давай!

Еруслан сел на коня и доехал дальше. Ехал, ехал и вспомнил: «А вдруг Анастасия мне понравится и я захочу на ней жениться? А у отца с матерью благословения не спросился. Дай-ко, думаю, поверну коня на свою родину, спрошу у отца с матерью благословения, а потом можно и жениться».

Не доехал до своего царства, попадается навстречу калека-старик, который служил у отца у его конюхом:

— Стой, Еруслан Лазаревич, — говорит, — ты едешь, а ничего не знаешь! В ваше царство пришел Даниил Белый с трема тысячами войска, много вашего войска перебил, а остальные заперлись в крепость. Даниил Белый решил ждать две недели, чтобы царь Картаус сдался со всем войском в плен.