Боваллет, или Влюбленный корсар - [34]

Джошуа, нетерпеливо крутившийся рядом, осмелился задать вопрос. — Что это, хозяин? Может, там написано его имя?

Боваллет разглядывал пропуск через границы.

— Похоже, друг мой Джошуа, — сказал он, я убил отпрыска дома де Гизов.

— Господи, спаси мою душу! — проговорил Джошуа. — А вам это пригодится, хозяин? Можем мы что-нибудь из этого извлечь?

— Эти бумаги предназначены для передачи его католическому величеству, значит, они нам очень пригодятся, — ответил сэр Николас, снова вернувшись к первой странице. — Да, насколько я могу судить, а я немного разбираюсь в шифрах… — Он поднял глаза. — Ложись спать, разбойник, ложись скорее!

Час спустя, переворачиваясь с боку на бок, Джошуа на мгновение проснулся и убедился, что сэр Николас по-прежнему сидит около сундука, а вокруг его головы обмотано мокрое полотенце. Боваллет корпел над бумагами. Джошуа снова закрыл глаза и погрузился в сладкую дремоту.

Окончательно он проснулся только утром. Солнце стояло уже высоко. Сэр Николас крепко спал на большой кровати, бумаг не было видно. Джошуа тихо оделся и, крадучись, спустился вниз. Там он увидел недоумевающего хозяина, который громко бранил молодого джентльмена, который ночью тайком смылся, не заплатив за постой. Джошуа, как настоящий актер, изобразил неподдельный интерес. Он задавал вопросы и жалостливо охал, а сам не переставая думал о ночном приключении.

Немного погодя послышался голос сэра Николаса. Он звал своего слугу. Джошуа поспешил наверх, неся на подносе завтрак для своего хозяина. Сэр Николас был так бодр, словно это не он просидел всю ночь, расшифровывая письмо. Глаза его блестели, и только брошенное на пол влажное полотенце выдавало проведенную им напряженную ночь.

Джошуа поставил поднос и встряхнул чистую рубашку для сэра Николаса.

— Послушайте, хозяин, там внизу суматоха из-за известного нам дела. Куда он уехал? И почему он уехал? Конечно, не мне решать, но я думаю, нам надо уносить отсюда ноги, и поскорее. Нас ждет граница.

— Да, только сначала я плотно поем, — ответил Боваллет. — Посмотри, хорошо ли закрыта дверь. А теперь, бездельник, подойди-ка поближе и слушай. — Он отхлебнул вина и отломил кусок ржаного хлеба. — Сегодня ночью я превратился в шевалье Клода де Гиза, понял?

— Да, хозяин. Я же говорил, нам это пригодится.

— Тем лучше. Мне не удалось прочитать все бумаги, одна из них запечатана. Но я узнал достаточно, чтобы воспользоваться этим. Все это слишком серьезно, чтобы рассказывать тебе, но ты должен знать, что мы путешествуем с секретным посланием де Гиза к королю Филиппу. Ох, и порадуется же Уолсингхэм! — Ник потянулся и взял рубашку. — Отличное приключение, разбойник! Самое интересное за всю мою жизнь!

— Похоже только, что оно плохо кончится, — проворчал Джошуа. — Секретные послания, ничего себе! Да уж, мы можем попасть в такую передрягу, что никто и никогда больше не услышит о нас!

— Глупые шутки. В таком деле я еще не бывал… Неужели ты боишься? Тогда поворачивай назад, у тебя еще есть время!

Джошуа выпятил грудь.

— Вот так разговоры вы ведете! Я буду с вами до конца. Тем более, мне ведь предсказано, что я умру в постели. Чего же мне бояться?

— Ах, вот как! — воскликнул сэр Николас и рассмеялся. — Тогда — вперед, и НЕ ОТСТУПАТЬ!

Глава IX

Бумаги шевалье де Гиза позволили быстро пересечь границу. Из той части письма, которую он сумел прочитать, Боваллет узнал, что молодой француз был отдаленным родственником герцога де Гиза, кроме того, он еще никогда не бывал в Испании. Боваллет не сомневался, что сможет сыграть эту роль достаточно убедительно, но понимал, что жизнь его находилась на волоске. Любая встреча с французом, знакомым с настоящим шевалье, могла окончиться плачевно. Мысль об этом заставляла Ника гнать лошадь. Ему казалось, что он еще никогда не любил жизнь так, как сейчас, когда ему грозила реальная опасность потерять ее. Сэр Николас подбросил меч в воздух и ловко поймал его. Солнце блеснуло на широком лезвии. На нем было выгравировано имя оружейника Андреа Феррара, окруженное восемью коронами, а под ним — дерзкий девиз: «Мой удар верен».

— Мой меч и моя смекалка против всей Испании! — пропел Боваллет и засвистел какой-то мотив. Затем он задумался о той, ради которой совершалась эта опасная авантюра.

Долгие дни путешествия по почтовой дороге давали им достаточно времени для размышления. Понадобилось около двух недель, чтобы приблизиться к Мадриду. Наконец вдали показался белый город. Продуваемые северным ветром равнины отделяли его от Гвадаррамских гор, а с юга к нему подступала горная цепь, охранявшая Толедо.

Дорога вынуждала Джошуа изрыгать непрерывный поток проклятий, он едва справлялся с вьючной лошадью. Много лет назад он уже был с Боваллетом в Испании, но с возмущением говорил, что позабыл, какие в этой стране ужасные дороги. Он ехал сзади, окидывая равнину блестящими проницательными глазами.

— Одни овцы! — презрительно ворчал он. — Этого уже достаточно, чтобы разорить всю страну! Клянусь жизнью Христовой, ну и бедно же они живут! Разорение так и пялит на нас свои пустые глаза со всех сторон. Ни хлебов, ни довольных фермеров! Ничего! — одни только голые скалы да пыль. И овцы! Про них-то я и забыл, тут они совсем некстати! Да, и вы называете это дорогой? Ну уж нет, мы, англичане, еще можем кое-чему поучить этих испанцев, вот что вам скажу!