Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион - [82]

Шрифт
Интервал

— …превышали его заработок, неважно насколько, — продолжал министр юстиции. — Раз поступок нечестный, то все равно, какова сумма, большая или маленькая. Сначала я лично расспросил молодого человека, и он признался мне, что имеет побочный доход, работая для разведки одной страны. Это действие противозаконное, вот почему я вызвал полицейского инспектора Александера и просил его начать расследование.

— Надеюсь, речь идет о разведке одной из стран Запада? — спросил директор полиции.

— Совершенно безразлично, раз формально закон запрещает такую деятельность! — строго сказал Ботус.

— Даже после того, как мы стали участниками Северо-атлантического союза? Ведь дочь премьер-министра официально состоит на службе в…

— Это дело самого премьер-министра. Для меня важна буква закона! Я просил полицейского инспектора Александера предпринять тщательное расследование и получил от него, как вы, вероятно, знаете, рапорт, который вполне меня успокоил. Решительно нет никаких данных о том, что Торвальд занимается шпионажем. В рапорте намекалось, что он, по-видимому, имеет доходы от азартных игр, а также выгодно использует некоторые из своих знакомств.

— Да, дела неважные, — сказал директор полиции.

— Неважные? Что вы подразумеваете?

— Я имею в виду параграф 203 Уголовного кодекса: «Тог, кто пытается извлекать доход, играя в азартные игры или заключая такого же рода пари, если они не дозволены специальным на то постановлением, или же поощряя подобные игры…»

— Но ведь в рапорте ясно говорится, что всякое подозрение о наказуемом шпионаже отпало. Также совершенно исключено, что Торвальд, занимая подчиненную должность, был в состоянии совершать хищения в «Государственной денежной лотерее». При данных обстоятельствах я не нашел никаких оснований, чтобы полицейский инспектор Александер продолжал расследование. Поэтому оно было прекращено.

Директор полиции Окцитанус ничего не ответил. Его знобило, он чувствовал, как по всему телу быстро распространяется простуда. Завтра он сляжет в постель с опухшими глазами, потеряет вкус и обоняние. А сейчас он задыхался от странного сладковатого запаха в этом доме, где комнаты проветривались очень редко. Чай у него в желудке сделался холодным как лед, а девять ванильных крендельков нетронутыми лежали на блюде. Стеклянный сосуд с оперированным в 1908 году отростком слепой кишки стоял на письменном столе рядом с фотографией маленького толстого мальчика с аденоидами в носоглотке. А дождь на улице все капал и капал…

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

В доме № 68 на улице Цидатели фру Карелиус вместе с двумя детьми печально праздновала рождество. Гусь, купленный в расчете, что отец семейства вернется домой, был жирный и великолепный, но он оказался слишком велик для трех человек. А супа из потрохов хватило даже до Нового года. Семья с облегчением вздохнула, когда покончила со всем, что пахло гусем и напоминало о рождестве.

Главный врач полиции, психиатр доктор Мориц, уехал на зимние каникулы в Сицилию, поэтому лектор Карелиус был вынужден ждать. Свое пребывание в старой Городской тюрьме он скрашивал чтением жалобных песен, которые писал Овидий в разлуке с женой и детьми; он вел тогда безрадостную жизнь в ссылке, среди полудиких племен, в таком месте, куда южный ветер доходил, лишь утратив свою силу.

Медленно и скучно тянулось время для одинокого поэта, жившего среди варваров, которые смеялись, когда он говорил по-латыни. Зимнее солнцестояние не укорачивало ночи; смятенный рассудок Овидия воспринимал все превратно. Лектор Карелиус испытывал глубочайшее сочувствие, читая эти жалобы, которые были написаны почти два тысячелетия назад.

Он отнюдь не скучал о главном враче полиции Морице. Еще до того, как доктор Мориц уехал в страну, где цветут лимоны, состоялась первая встреча лектора Карелиуса с этим оригинальным человеком. Беседа продолжалась всего четверть часа, но в течение этого короткого промежутка времени разговор принял оборот, который удивил лектора, — он не привык рассказывать посторонним интимные подробности о своих отношениях с супругой.

Дело началось невинным вопросом, который с хитрой улыбкой задал ему доктор Мориц:

— Что бы вы сделали, если бы когда-нибудь, гуляя по узкой проселочной дороге, неожиданно увидели, что вам навстречу движется военное судно?

Когда же лектор помедлил с ответом по поводу такого удивительного случая, главный врач полиции добавил:

— Очень большое военное судно! Сверхмощный линейный корабль! Причем движется на вас с огромной скоростью! Что вы стали бы делать?

— Я стал бы… я, наверное, прыгнул бы в сторону! — ответил лектор Карелиус, испуганный тем, что надо принимать решение по такому странному вопросу, а также безумным выражением глаз доктора Морица.

— Ха! — сказал Мориц, жутко усмехаясь и ставя в анкете минус. Это был каверзный вопрос, и, чтобы выдержать экзамен, наблюдаемый больной должен был бы ответить так: «Военные корабли не могут плавать по проселочной дороге, поэтому нечего раздумывать над тем, как выйти из подобного положения. Вопрос вообще поставлен неправильно!» Однако не все больные давали такой ответ возможно, это объяснялось их стеснительностью или тем, что они считали более верным делом соглашаться с представлениями врача.


Еще от автора Ханс Шерфиг
Замок Фрюденхольм

«Замок Фрюденхольм» открывает новую и очень интересную страницу в творчестве Шерфига. Впервые за многие годы литературной деятельности писатель обратился к исторической хронике. Книга посвящена самому тяжелому и трудному периоду в истории Дании — «пяти проклятым годам» гитлеровской оккупации.



Пруд

Каждый день, в любую погоду пожилой человек в очках прогуливается около маленького пруда неподалеку от его дома. Подолгу стоит у воды, иногда вылавливает кого-нибудь из жителей пруда, помещает в аквариум или кладет под микроскоп… И так из месяца в месяц, из года в год. Умело приправив свои собственные наблюдения сведениями из научной литературы, известный датский писатель Ханс Шерфиг написал эту небольшую, но добрую и мудрую книгу, понятную и интересную каждому.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.