Ботаничка - [44]

— Иди сюда. У тебя раны. Сейчас мы их залечим, — позвал старик и постучал сморщенной ладошкой по камню рядом с собой.

Серый попытался вскочит, но тут же упал и взвыл. Он, кажется сломал ногу. Старичок поднялся и сам к нему подошел.

— Вот какая неприятность. Ты только не бойся и не шевелись. Сейчас все пройдет.

Сморщенная рука провела по грязной коже над быстро набухающей опухолью. Кость как будто сама выправилась. Боль отступила. Но от самого прикосновения вдруг стало так хорошо, как было только, когда Серый совсем маленьким щенком припадал к соску матери.

— Вот и прекрасно, — констатировал старик. — Ты уже здоров. Пойдем. Тут и сесть-то некуда, а у воды прохлада.

Старик устроился на своем камне, Серый — рядом. Темная рука легла на его голову, и он, не понимая от чего, вдруг заплакал.

В их роду такое не прощалось даже детям, а Серый разменял уже тринадцатую весну. Но понимание того, что прежней жизни больше не будет никогда, что она осталась за водами белой реки, не давало высохнуть слезам. Он их не вытирал, пока не кончились сами. Старик терпеливо ждал.

— Где я? — наконец спросил Серый.

— В Беловодье.

— Оно где?

— Везде и нигде одновременно. Это трудно понять, но ты привыкнешь. А еще привыкнешь, что вокруг друзья.

Кто такие друзья Серый не знал, но почему-то сразу поверил в хорошее.

* * *

Анна сидела в низком креслице с книгой в руках. За окошком клубился синеватый вечер. Зажженная лампа не прибавлял света, только окрашивала все в старое золото. Гость проспал весь день.

— Что пишут? — спросил Серый, приподнимаясь на локтях.

Пять коней подарил мне мой друг Люцифер

И одно золотое с рубином кольцо,

Чтобы мог я спускаться в глубины пещер

И увидел небес молодое лицо.

Кони фыркали, били копытом, маня

Понестись на широком пространстве земном,

И я верил, что солнце зажглось для меня,

Просияв, как рубин на кольце золотом.

Много звёздных ночей, много огненных дней

Я скитался, не зная скитанью конца,

Я смеялся порывам могучих коней

И игре моего золотого кольца.

— Кто это написал?

— Николай Гумилев.

— Найду, расцелую. Это про меня.

— Его расстреляли сто лет назад. А стихи, наверное, про всех…

— И про вас тоже? — усомнился Серый.

— Вставайте, наша кухарка уже два часа гремит на кухне кастрюлями. Суп, наверное, варит из жабьих ножек.

— Очень, кстати, вкусно. Не пробовали?

— Не приходилось, и не собираюсь.

— Да, мадам может такого навертеть, что и не расхлебаешь. Вы сами-то умеете что-либо в плане колдовства?

— Нет. И опять же не собираюсь. У меня, если вы не знаете, ученая степень по биологии. Я все больше в микроскоп смотрю.

— Одно другому не мешает.

— Вставайте. Мадам от подозрений уже, наверное, с ума сбрендила.

— Отвернитесь, — потребовал гость.

Анна открыла рот чтобы отказаться, но тут же его и закрыла. Возражать хотелось из чистого упрямства. Этот двухметровый не пойми кто, пожалуй, даже в простынку заворачиваться не станет. А неловкость выйдет исключительно для нее. Ему-то как раз все безразлично. Он инороден, обособлен, будто отгорожен некой стеной. Добрый доктор с галлюциногенной рыбой — даже больше похож на человека. Анна закрыла глаза и для пущей надежности, отгородилась от гостя книгой.

Стукнула дверь ванной комнаты. Сергей Аркадьевич убыли для наведения вечернего туалета. Вернулся он облаченным в лабораторный костюм, который делал его похожим на травматолога. Хирурги представлялись Анне более утонченными. А этот громила — чистый костоправ. Или костолом? Она так про него ничего и не знала.

* * *

Она стояла в углу с книгой в руках, положила томик в серой обложке на полку, готовая развернуться и ускользнуть в коридор. Следовало этому как-то помешать, но пугать не хотелось. Если поднимется шум — не страшно, жаль было разрушать хрупкий мостик, который только-только между ними протянулся. Но ему-то нужен был тактильный контакт. Хотя бы одно прикосновение. Собственно, он бы и от более тесного общения не отказался, но зачем торопить события?

Контакт был необходим. Прикасаясь к человеку Серый, как правило, узнавал о нем много нового. Вот хотя бы откуда у нее такое заметное колечко?

— Подождите, не прячьте книгу, — попросил он.

— Зачем она вам?

— А зачем вообще книги? О, вон еще одна. Позвольте.

Серый взял ее за локти и чуть сдвинул, якобы посмотреть, заинтересовавший том. Прикосновение оказалось похоже на электрический разряд. Он ее узнал!

— У вас температура. Руки очень горячие, — прозвучал за спиной голос Анны.

— Перекупался, — сообщил Сергей, аккуратно положил книгу на столик и вышел из комнаты.

* * *

Как только Серый узнал, что разыскиваемый аппарат попал в руки старой ведьмы по имени Алиса, отправился к месту ее обитания и устроился в непосредственной близости. Рядом с поселком где обитала карга приютился крохотный фермерский союз. В такие как правило требовались рабочие руки. На него посмотрели с сугубой подозрительностью, отобрали паспорт, но на работу взяли, однако, очень скоро перестали коситься. Работал и работал. Бегал в деревню к молодой разведенке, не пил особо, деньги копил — мало ли какая беда загнала видного мужика в батраки. Прижился.

В поместье местной «барыни» его отрядил управляющий. Требовалось починить крыльцо. Серый уже несколько лет провел в этом секторе, успел адаптироваться к реалиям. Гаджеты сильно упрощали коммуникацию. Многофункциональный приборчик, который он таскал в кармане, использовался не только в качестве телефона, но мог кроме всего прочего усилить защиту до практически полного стирания личности — это если вдруг кто вздумает проверить новичка на вшивость. В результате старая ведьма увидела просто высокого красивого здорового мужика. Что там с умственными способностями? А практически ничего. Почти олигофрен. Что с эмоциональным планом? Тоже самое! Ведьма бегло прощупала парня и перестала обращать на него внимание: вязкий, косноязычный, пока сообразит, пока выговорит, второй завтрак пора подавать.