Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [20]

В то время, когда гениальные современники, алчущие новых неведомых добыч, слепоглухонемо летят на смертельной скорости с таинственным роковым кодом в Никуда, я спала сладким сном, как сурок, отлеживала пышные бока на полу в неге нирваны.

Пусть избранники человечества купаются в золоте-изумрудах, как свиньи в навозе, и тешатся измерением таинственной силы, энергии блеска супердрагоценностей, звенят платиновыми кандалами. Меня всегда изумляли магические чары изумруда магнитом притягивать людские сердца. Но в нирване Будды драгоценности угнетают тело, как блохи цепного пса.

Ох, как занемели руки, ноги и раздобревшее от черного хлеба, от жареной картошки тело, хотя до сорока лет сплю на полу, как аятолла Хомейни.

— Пока не прилип к черепу мой бессовестный мозг, пока не началась проказа мозга, лучше отрубить голову и выбросить в мусорный ящик! — выругалась я вслух.

Сколько драгоценных, безвозвратных лет короткой, клубнично-сладкой бабьей жизни я лежмя пролежала в нирване, пока не кольнул меня в ляжку древогрыз! Током пронзила жгучая боль, и онемевшая рука молниеносно смахнула жучка.

— Ах ты подлая божья тварь! Осатанел, как шакал, от паркетного лака, не может отличить древесину от женского тела! — я стерла заблудшую божью тварь в пыль.

От страха, что древогрызы могут просверлить мне череп и проникнуть в мозг, я вынуждена была встать, закатать рукава. Ошпарила полы кипятком и посыпала щели солью. Но древогрызы ушли в глубокое подполье, плодились пуще. Кипятком и солью я испортила свежее лаковое покрытие пола, тревожно просыпалась по утрам, чтобы вновь вручную бороться с неистребимыми червяками!

Эх! Жила-была человеческая голова, спала сладчайшим сном! Укусил пьяный жучок в ляжку, словно змея в ахиллесову пятку. Боюсь почему-то проказы мозга. Закрою глаза, шевелятся ли извилины? Вижу студень в черепушке и отгоняю продукт воображения со страхом. Я хочу видеть, как варится магма в чреве земли, а не застывший студень в черепушке!

Так, наконец-то, чиркнула мысль спичкою, озарила высокая идея издавать в отечестве газету «Благородные сенсации» в пику низким, скандальным, безбожным!

«Один ученый-самодур вырастил Голубую розу с золотыми шипами на изумрудном роге живого пасущегося Единорога, посвятив этой роскошной придури всю свою сознательную жизнь. Голубая роза с золотыми шипами окольцована аурою-радугою. Что ж? Теперь ученому-самодуру осталось украсить рог какого-нибудь счастливого рогоносца Голубою розою с золотыми шипами», — шутила демократичная газета.

Единорог — изумрудный рог, Голубая роза с золотыми шипами, кольцевая радуга, чудак-ученый, далекие звезды, мозг и сердце какого-нибудь гуманоида, венценосные Жар-птицы, алмазные фары, мусор, черви… — мир един, а тайн бездна. Я поцеловала милую добрую морду могучего синего Единорога, которого люблю необъяснимою женскою любовью.

Голубая роза с золотыми шипами в ауре-радуге на изумрудном роге могучего синего Единорога вызвала самые различные толки-кривотолки в просвещенных умах.

Философы с раздражением вылезли из тупиковых берлог, чтобы взглянуть на дивный цветок.

— Пусть все рога на свете зарастут голубыми розами— мужики вырвут их с рогами, бабы сварят настойку. Род человеческий растопчет само солнце, валяйся оно под ногами, сожрет Жар-птицу, если поймает! — и, мрачно ухмыляясь, философы уползли в берлоги Черномудрия.

Выдающийся французский скульптор-авангардист состряпал и соткал Единорога из голубых роз, а на изумрудном роге крутился-вертелся голубой глобус Земли. Но ненасытные гурманы-парижане, как козы, общипали лепестки из голубой неведомой кожи на русские борщи.

Один бедный мудрец, борющийся с голодом, успешно защитил докторскую диссертацию: «Голубая роза с золотыми шипами в ауре-радуге, выращенная блаженным ученым на живой пасущейся почве — на синем изумрудном роге, изумила меня великою утопией в области сельского хозяйства. Как бы вечно и бессмертно ни сияла чудо-роза голубыми алмазами под бурями и градом, она никого не накормит. Из изумрудного рога Единорога нам не высосать молока. Из золотых шипов не выжать нектара. Если голодных еще можно сейчас накормить колбасками из костной муки рогов и копыт, то абсолютно нечем заткнуть пасти сытых. Наступил кризис ожирения. Как спасти людей от всепожирающего обжорства??? Людям остается научиться быть сытыми волшебным запахом ауры-радуги Голубой розы, сохранив в музее единственный синий изумрудный рог Единорога. Вот это — голубая мечта Человечества».

И цвет Голубой розы с золотыми шипами в ауре-радуге был волшебным из всех цветов, вещим для зрения. Неизлечимый буйный сумасшедший с вечноблуждающим в мировом хаосе взором, взглянув на розу, опустился на четвереньки и завыл душераздирающим волчьим воем от ликующего концентрата всей земной красоты. В магическом зеркале Луны великий сумасшедший узнал свой античеловеческий лик распада, содрогнулся от смрада и стал швырять кирпичами в невинное светило, хохочущее над ним.

Самоотверженные алкоголики всего мира пили за вечное цветение Голубой розы. Она придала их горькому беспросветному пьянству высокий тайный смысл и очарование.