Бортовой журнал - [3]
Первая часть – о том, что надо бы до него, до этого блеска, себя довести.
Гм!
«Он успевал всюду!» – это эпитафия.
О моем героизме!
Пес его знает. Как говорил Козьма Прутков: «Я – герой. Потому что если они герои, то я уж точно!»
Только не надо лезть и искать это изречение у Козьмы.
О христопродавстве!
Да. Был когда-то такой грех у одного, в общем-то, несчастного человека. Он еще, помнится, потом повесился.
Справедливости ради надо отметить, что само по себе предательство чего-то очень светлого там у себя глубоко внутри здорово с тех пор распространилось, а вот число повесившихся как-то совсем не увеличилось.
Наткнулся на фразу: «Наши ученые установили, что седалищный нерв очень чувствует приближающиеся приключения…»
Это они, стало быть, о жопе.
Тонкое наблюдение.
Хочется сделать что-нибудь приятное для власти. Я пока не знаю что, но хочется.
Лошадиное дерьмо приходит на ум часто. Не то чтобы оно вдохновляет, нет. Просто этот образ, возникающий в воображении при взгляде на некоторые явления и проявления, примиряет тебя с тем, что, подсохнув, они развеются ветром.
О видении нового!
Лично я очень хочу увидеть что-нибудь новое.
Даже можно сделать плакат «Хочу увидеть что-то новое!» и везде с ним ходить.
Будет ли открыт памятник фразе Карамзина «Воруют»?.. Если да, то здорово. Подумать только: Нострадамус в выражениях, подобных этому: «И придет мгла. И поглотит она мир. И будет плач. И явится миру человек в образе волка…» – описал будущее «примеряй на что хочешь», а тут человек сказал одно слово, которое на долгие века определяет особую стать нашего родного Отечества.
Один автор написал книгу «Почти всё».
Все, до последней, знаете ли, крошки.
Думаю, что она про коитус.
Кстати, готов на эту тему размышлять: все ли у нас коитус, коитус ли у нас все?
А может, все у нас почти коитус или коитус у нас почти все?
М-да! Не то чтобы я против коитуса, нет.
О патриотизме!
Патриотичнее меня, надо заметить, только пограничные столбы.
И хорошо, что я на родине.
На родине всегда тепло. Свое говно греет.
Это от чужого отвратительно несет.
О Волгограде
Этот город похож на покинутый стадион, когда на него все еще приходят безумные старики. Им все кажется, что вот-вот начнется футбольный матч.
А пристань здесь сделана для великанов. Она такая, будто к ней должны были все время приставать корабли и с них на берег должны были сходить великаны.
Все потеряно. Тут все потерялись, и жители не понимают, зачем это все, откуда и для чего.
На заброшенном песчаном берегу рядом с камышами мы нашли голову гигантского карпа или сазана. Она не поместилась бы и в ведро.
А Саратов похож на дорогу для вагонеток. Будто их спускали с горы, и они сами добирались к подножью.
Этот город весь на холмах. Высокий город, живой, как тело. Встанешь на холме, глянешь вниз, и кажется, что сейчас полетишь – так высоко.
В Астрахани все очень сильно спрессовано – на улицах крепкие еще купеческие дома со следами былого достатка. Мы приехали с Колей по Волге – было у нас такое безумное путешествие. В первый же день посетили музей. Здесь есть Кандинский. В музее пусто – ни одного человека, зато на улице пьяная драка – множество молодых людей, с трудом сохраняя равновесие, как во сне, медленно размахивались и били друг друга. После первого же удара равновесие теряли оба: и тот, кто бил и тот, кого били.
Мы с Колей собрались писать романы на Волге. Идея принадлежала Коле, а я, дурак, на нее купился. Коля уговорил меня ехать в Банновку – есть такая деревня на Волге, где у Жени Яли – замечательного художника– имеется дом. Коля договорился, что мы у него поживем в его отсутствие.
Меня интересовал быт: мы будем писать дивные романы, но кто же нас будет кормить?
Коля сказал, что кормить нас будут жители Банновки, которых мы на это дело наймем.
А для того чтоб нанять жителей, мы взяли с собой по литру спирта «Рояль» на брата.
Только приехали и разместились, как немедленно побежали на Волгу купаться.
А «Рояль» мы оставили на столе.
Когда мы вернулись с купания, «Рояля» на столе уже не было. Жители Банновки не стали дожидаться, когда мы их по поводу кормежки начнем уговаривать.
Они спиздили наш спирт сразу.
Следующий же «Метеор» унес нас из Банновки на хер.
Так мы и не написали там с Колей дивных романов.
Коля был мрачен.
Был на даче. Занимался рытьем. Там были все: жена, ее сестра с мужем, тесть с тещей. Вечером, как водится, надулись чаю и спать.
А чтоб не вставать ночью и не будить всех, каждый из мужиков взял по посудине и поставил у кровати.
Женщины терпеливее нас. Но ночью теща решила пописать. А дед взял себе железный кувшин с узким горлышком. Утром теща тестя ругает. Вернее, рассказывает своей дочери, какой тесть мудак, потому что она целилась в это горлышко, как чеченский снайпер. А тесть говорил: «Тише! Сашка услышит и рассказ про тебя напишет».
«Она была страшна, как долото в тумане!» – речь тут, скорее всего, идет о женщине.
Ну! Лодки в море не отправляются, зато романтики теперь – хоть отбавляй.
А это всегда так: меньше моря – больше романтики, начали ходить в море – романтика куда-то немедленно подевалась.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.