Бортовой журнал - [19]
На улице вымерло – полдень, самое пекло.
И тут вдруг к прилавку подходит женщина. Она из породы старых русских алкоголичек – сухопарая и злая. И она начинает что-то выговаривать бедняге продавцу. Она выговаривает и выговаривает, а что она говорит ему, – не слышно – я наблюдаю эту сцену со стороны.
Наконец бедолага не выдерживает и говорит ей горестно: «Когда на тебе смотрю, сердце болит!»
Баку. Советские времена. Управление железной дороги. Начальник по телефону разговаривает с Москвой: «Я послал вам кал и другие цветы!»
Кал – это цветы каллы.
То же управление, лето, время послеобеденное, все переваривают. Вдруг в кабинете раздается громкий, требовательный звонок телефона. Одна женщина-азербайджанка – тучная, изнемогающая о жары – томно берет трубку, неторопливо подносит ее к уху, слушает долго и потом говорит со страданием в голосе: «Вы туда не попали!»
Бакинское училище, конец увольнения, воскресенье, на часах – почти 24 часа, тихо.
И вдруг на бешеной скорости к воротам подъезжает такси, резко тормозит, и из него вылетают двое курсантов, которые бегут на КПП, а за ними бежит водитель такси – азербайджанец.
На КПП пропускают курсантов и задерживают водителя. Он возмущается – курсанты не заплатили.
«Они говорили не ссы! – кричит он – И я не ссал!»
Моя жена работала в Баку в управлении железной дороги. Она каждый день печатала отчеты на электрической машинке «Ятрань».
И тут к ней заходит начальник. Он азербайджанец, но общаются они на смеси азербайджанского и русского языка.
«Тагиев хардады?» – спрашивает он («Тагиев где?»).
И тут моя жена, не переставая печатать, решает, что если к русскому слову «похороны» она добавит азербайджанское окончание «дыр», то получится, что Тагиев на похоронах.
Она говорит: «Похорундадыр»
А «пох» по-азербайджански «говно».
То есть получается, что Тагиев в говне.
Конечно, все понимают, что она оговорилась, но теперь начальник всякий раз, входя к ней, тихо замечает: «Тагиев похорундадыр?»
Как только меня не назвали. Меня звали Лёшей, Алексеем, Володей и даже Витей. Обращаются ко мне: «Слушай, Витя!» – оборачиваюсь, думаю, может, кто-то сзади есть, вижу, что никого и тогда спокойно поворачиваюсь и говорю: «Ну?»
Витя, так Витя. Мне же все равно.
А на флоте всё никак не могли запомнить мою фамилию.
Начальники называли меня: Петровский, Пиатровский и Пруцкий.
Как-то на совещании офицеров командир минут пять распекал Пруцкого, а я сидел, ловил на себе его яростные взгляды и думал о том, как, все-таки, видимо, виноват этот самый Пруцкий.
А потом командир говорит мне: «Когда к вам обращаются, товарищ лейтенант, то положено вставать!»
Я встал. Потом, в самом конце разноса, я ему сказал: «Моя фамилия Покровский! – на что мне было заявлено: «Ну и что?»
Колю пригласили немцы на праздник, устроенный ими в Германии по случаю чтения им, Колей, своих стихов.
Он должен был читать «Поля» – трудные стихи, строчка в одно слово.
Они его перевели на немецкий и издали в виде каталога вместе с еще двумя поэтами. Например, у Коли есть строчка «Да-да!» – по-немецки «Я-я!» – это удобно.
И еще они сложили симфонию в его честь на пятнадцать минут. И еще был фейерверк тоже в его честь.
Простое это дело: захотели настоящего поэта на вечеринку из России – вот вам настоящий поэт, и вечеринка уже не совсем вечеринка, а большое культурное событие.
– А фейерверк был в каком виде? – спросила меня моя жена Ната.
– А фейерверк был, видимо, в виде вращающейся буквы «К», из которой вылетают огненные змеи.
– А симфония?
– А симфонию композитор назвал «Коля». Он не знал, что это имя, он думал, что это аллегорический символ. А на тему «Коля» вообще очень удобно сочинять ораторию: «Ко-ко-ля-ля! Ко-ко-ля-ля!!!»
Убили Пуманэ Александра Геннадьевича, бывшего подводника, штурмана, капитана 2 ранга запаса, тридцати восьми лет. В милиции его забили до смерти. По мнению наших органов внутренних дел, он за тысячу баксов взялся перевозить заминированную машину, в которой были две противопехотные мины и еще двести граммов тротила под сиденьем, соединенные проводами. Его остановили ночью на улице Москвы, и он, как заявили милиционеры, тут же сказал, что машина заминирована, и тогда они доставили его в отделение, где у него не выдержало сердце и ему вызвали «скорую помощь».
В больнице он и умер от острой сердечной недостаточности.
А врачи между тем установили, что у него перелом основания черепа, обширное кровоизлияние в мозг и все тело покрыто синяками.
У него синяки даже на внутренней поверхности бедер. Даже там.
Это означает, что ему раздвигали ноги и били палкой по яйцам.
Мерзость! Господи, какая мерзость! И ей нет предела.
Страна на откупе.
Нас будут сначала забивать палками, а потом предъявлять обществу как результаты резвой антитеррористической деятельности.
Бывший штурман, капитан 2 ранга, подводник, потомственный офицер. Его отец– Пуманэ Геннадий Николаевич, начальник РТС с крейсера какое-то время жил с семьей в Баку, откуда я родом. Там же в Каспийском высшем военно-морском училище имени Сергея Мироновича Кирова он и учился на штурмана. Потом – флот, лодки.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.