Бортовой журнал 6 - [8]
Я считаю, что это честность.
Вот я все думаю: танцуют ли наши начальники?
А раз танцуют, то и кокетничают. Вот оно откуда все берется. Вот мы и нашли первопричину гнусности, подлости, сальности и воровства.
«Религиозные и нравственные качества наши были в точности такими, какими мы сами их себе представляли!»
Палуба уходит из-под ног, и я лечу вверх тормашками, а потом просыпаюсь и понимаю, что это сон.
Мне снится подводная лодка и то, как мы проваливались на глубину. Мы успели провалиться на пятьсот метров, а потом кормой выскочили на поверхность, а под нами было пять километров. Долго падать? Да нет, совсем не долго.
Когда снится такое – это самый крепкий сон.
А еще снится строй, мы стоим на пирсе, и нам что-то говорит старпом. Что он говорит? Не слышно что-то.
Подводникам часто снится лодка. Лихое было время, и мы сами были лихие.
Жизнь на земле – великий праздник. Под водой – работа, работа, работа. По две вахты в сутки, по четыре часа каждая. Трехсменка. Двести пятьдесят суток в году. А по триста можно? Можно, но только как бы не тронуться, не рехнуться.
И никто не говорит «последняя автономка», нельзя говорить «последняя». И «лучший экипаж» говорить нельзя. Лучших забирает море. Нет, нет, мы не лучшие, мы обычные, таких много.
И отпуск никогда не давали догулять сполна. Все время отзывали – и снова в море.
Тогда готовились к войне. К большой войне. Все время готовились. Вот эта готовность к войне нас и отличала.
Сейчас вглядываюсь в фотографии тех лет. Многих ребят уже нет. Хорошие лица. У подводников хорошие лица. И фотографировать тогда не давали – всюду секреты – но мы друг друга щелкали. Втихаря.
А дома – жена и дети. Дом – маленькая квартирка с холодными батареями.
Люди с хорошими лицами должны жить в маленьких квартирках с холодными батареями.
И снег. На севере всегда снег, снег. Солнце и снег. Ветер в лицо. Твердая ледяная крошка сечет лицо в кровь.
Подводники бегут на лодку по штормовому предупреждению.
Ветер такой, что валит на землю, а мы бежим, бежим. Ночью, конечно. Я столько раз бежал ночью.
А лето только два месяца, но снег пойти может. Северный флот. И так десять лет. «Главное – это люди». Так говорили. Такие были лозунги. Я их запомнил.
Любые перемены в армии – во благо. Любой застой генералов – во вред.
НАТО встанет на наших границах. Обязательно. Если б я был НАТО, я именно так бы и поступил – встал бы.
Грузия и Украина уйдут, а там и Армению уговорят – ей очень хочется в Евросоюз.
И все эти мечты о том, что Украина расколется на две части, – это все извлеченное на свет Божий детское место, там ребенка давно уже нет.
Продажны все, так что купят, кого еще не купили, и «Севастополь, Севастополь, город русских моряков» будет городом натовских моряков. Наши официальные органы возмущены, естественно, но это у них такие настольные игры.
Они же нас забором окружают. Вот за их забором мы и будем жить.
Чтоб не баловались.
Завоевывать нас никто не собирается – территория никому не нужна. За ней же ухаживать надо – мыть тротуары с мылом, например, и людей воспитывать. А кому охота мыть наши тротуары? Это мы сами когда-нибудь потихоньку научимся. Под их наблюдением.
Встанут – Буш не зря прилетел.
Все-таки ведущая экономика мира, и даже если их доллар до рубля упадет, то ничего им не сделается. Они эти свои неудобства по всему миру размажут, и поплетутся все другие экономики подсчитывать свои убытки.
И евро никуда не денется.
Конечно, можно продержаться какое-то время, принимая в Евросоюз новых членов, но часть американских долгов европейцы все равно на себя берут. Дважды два всегда будет четыре.
Это у нас дважды два получается двадцать четыре: двадцать воруем, четыре в уме, – а все остальные же нормальные люди.
А вот когда они встанут на наших границах, то тогда и о суверенитете еще каких-нибудь наших республик можно будет подумать.
Уже сейчас наш Северный морской путь вызывает беспокойство у соседей по планете – правильно ли мы там все делаем, не гадим ли? И наши мысли насчет шельфа в Северном Ледовитом океане тоже кажутся всем очень подозрительными. А еще Америка озабочена вопросами справедливости – ей кажется, что Россия несправедливо владеет Сибирью. Реки все еще полны чистой воды – а за нее войны будущего, и лес мы бездумно вырубаем – и здесь нужен глаз мирового сообщества, и главное наше сокровище – газ – тоже почему-то достался не всей планете.
А союзников у России всегда было только два – ее армия и флот, но и эти уже почти отпрыгались.
С промышленностью мы справиться не можем, а из сельского хозяйства у нас осталось только само министерство.
Так что за нами приглядывать надо.
Душа, душка моя ненаглядная! Ну до чего же хороша!
До чего хороша она – душа чиновника. Она и умна, и чувствительна, а где надо – и богобоязненна, да, очень богобоязненная. Чуть и чего – разом за свечку, и уже стоят, причитая: «Господи, помилуй!»
Суки.
