Бортовой журнал 2 - [40]
Спасибо тебе, Господи! Спасибо! Я знал, что ты меня не забудешь! Я не очень надоедал тебе, Господи, просьбами: «Пошли мне сто баксов», – и вот вам результат: ты и только ты дал мне в жены такую девушку, да еще и с ребенком, который к тому же оказался еще и моим ребенком! Это невероятно! Мне невероятно повезло! Сашка! Давай целовать нашу маму!
И мы со всех сторон набрасываемся на Нату и начинаем ее целовать.
А она отбивается, но все это уже полная чушь.
Я видел, как три вороны что-то друг у дружки отнимали.
Я подошел поближе. Оказалось, они нашли пустой спичечный коробок, и вот теперь каждая из них пыталась его прижать лапой к земле, а клювом открыть.
От сытой жизни на нашей помойке у ворон появился досуг.
9 Мая на Красной площади парад пел гимн России. Это все мне напомнило почему-то «Собачье сердце» и Швондера. Там они тоже пели: «Споемте, товарищи!»
Если б я был послом иноземного государства, то после такого пения я немедленно доложил бы своему правительству о том, что армия России недееспособна.
Армия не должна петь. У нее другие задачи. Певцы поют, армия защищает. Если армия запела, то певцам-то что делать?
И потом, все какое-то маленькое у нас стало. Будто сжалась Россия до размеров небольшой бородавки. И все такие маленькие в ней. Вот и министр поехал маленький на маленькой машиночке. И ручки у него маленькие, и ножки. Мда…
Вахтенному в отсеке на вахте в автономке заснуть сложно. Он все время на связи. Раз в полчаса его требует центральный пост: раз в полчаса опрашиваются все отсеки. И потом постоянно ходят проверяющие из группы командования.
Вахтенный может отключиться на мгновение, заснуть на миг, когда очертания предметов вдруг расплываются перед глазами, но через секунду включится центральный: «Есть, первый!» – и он ответит: «В десятом замечаний нет!»
В одном сценарии прочитал, что вахтенный на вахте открывает силовой щит и лезет туда к клемме с двумя проводочками, чтоб подсоединиться и нагреть себе воду для чая. Бред какой-то. Там такое короткое замыкание будет, что просто ужас. Матрос сгорит, как свечка, весь пульт разворотит, крышку сорвет, и взрыв при этом будет, как от противотанковой гранаты, а потом пожар. Дым в отсеке будет стоять перед лицом, как молоко.
Матросы боятся лезть в работающий силовой щит. Этого все боятся. Это с грудью матери. У нас в щитах работяги забывали ключи. После ремонта. Как качнет – короткое замыкание, пожар. Поэтому при приеме от завода всегда вскрываются щиты и проверяются – нет ли там ключей. Перед этим подается команда: «Рабочим покинуть корабль!»
При такой проверке забытые ключи находят постоянно.
«Атомник Иванов» – ужасает и смешит. Там труп человека подвергают каким-то сверхоперациям.
Юмор всегда борется с пафосом. Пафос же самораздувается, а тут надо было смягчить. Все же написано с натуры, и оно не смешное. Эти случаи печальные, жестокие, жесткие. Чтоб смягчить, надо было выдумать смешное. Надо было этот жестокий, жесткий случай описать так, чтоб все видели тщету человеческих усилий. Так, как будто ты приподнялся над землей и видишь, допустим, что человек сейчас столкнется с другим человеком. Ему это не видно, а тебе сверху видно. Это как у Тютчева: «Так души смотрят с высоты на ими брошенное тело.»
Эти рассказы позволяют человеку все увидеть сверху, понять, что не все так ужасно. И вот логика выстраивается, выстраивается, и в конце умирает старушка – все смеются.
Смерть старушки ставит логическую точку. Да, это изящество (скажем прямо), пуант, красота стилистического рода. Не в жизни, но в литературе. В жизни – ужасно, в письме – смешно.
Мне не всегда надо то, что нужно всем. Например, всем нужно золото, а мне – небо. Лучше синее-синее. На моей родине очень синее небо. Запрокинул голову и долго стоишь. Хорошо тебе. А иногда надо попрыгать на одной ножке или скорчить рожицу.
Люблю корчить рожицы. Перед зеркалом или просто так, на ходу.
Мне потом эти рожицы приходят. Будто во сне. В самый разгар смеха вдруг каким-то внутренним зрением видишь эту забавную рожицу. На границе зрения. И ты понимаешь, что это ты, но только немного в стороне.
Думаю, что и Гоголь видел то же самое и принимал все это за явление к нему нечистого.
А это всего лишь смех. Он так позволяет раздваиваться.
Как я вижу людей? Я вижу все вместе. Сразу. Вес, фигуру, как он держит руки, как он идет, как он останавливается, пришепетывает, что-то он там делает с носом, ищет какую-то бородавку несуществующую. Люблю это описывать.
Это помогает человека зримо представить. Он оживает. Становится таким плотным.
Критичен ли я по отношению к самому себе? Нет. Я ленив. Какой смысл в самоедстве? Все равно я через пять минут изменюсь, так зачем же копать то, что уже не я? Депрессия мне совершенно не свойственна. Вокруг такой прекрасный мир. Какая тут может быть депрессия?
На лодке я не успевал даже осознать, плохо мне или хорошо. Там другие скорости жизни. Там все так неслись все время куда-то с дикой радостью.
Там я просто не успевал. И не один я. Там все никак не могли попасть в зону депрессии. Там даже не знали, что это такое. Депрессия – это же надо остановиться, посидеть, осознать, слова подобрать. Так что русский мужик всегда жил без депрессии – он просто падал на лавку после тяжелого дня. А грустные песни – это когда он отдыхал: зимой, на печке, скотину покормили, дерьмо вынесли – пора, запели, и кто-то за пяльцы сел.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.