Бортовой - [12]

Наверное, нам и вправду стоит почаще получать такие щелчки по носу, чтобы не задавались и не делали глупых ошибок.

«Арго» висел в пространстве, «приподнявшись» над системой на две с небольшим астрономических единицы. Пока моё «расчётное» ядро занималось первичной обработкой массива данных, пока системы корабля клепали новые боты взамен утраченных, экипаж постепенно приходил в себя и осмысливал увиденное. Я оправился раньше всех, возможно, потому, что был занят делом. На обратном пути у ребят будет полно работы, а сейчас пусть немного отдохнут и подумают. Это всем полезно.

Наше знакомство на базе космофлота прошло совершенно буднично. Тома, этого реднека-матерщинника, я знал не первый год. Тна Вуур оказался тем самым медиком с чуланского спасателя, который вытащил меня… то есть квантовый кластер с моей личностью с разбитого «Меркурия». За год он так прожужжал уши командованию флотов обеих планет ответственностью за мою жизнь, что его просьбу наконец-то удовлетворили, отправив на «Арго». Теперь этот зануда изводил меня постоянными расспросами и раскопками в файлах моей медицинской истории. Я, мол, в твою судьбу вмешался, и теперь в ответе за всё, что ты можешь натворить. Хороший стимул вести себя прилично, кстати. Иначе чуланец всю плешь прогрызёт наставлениями… Прочих до этого полёта я не знал. Маркуса, главтехника, взяли по рекомендации Кости – однокурсник, хороший спец, всё такое. Файлы двух его коллег-технарей пришлось выискивать во внутренней сети базы. Братья-близнецы Итиро и Таро до перевода на мой борт служили на военном корабле. На каком – не было упомянуто даже в тех файлах, но награды у обоих наводили на размышления. Мелкорослые, щуплые, немногословные японцы и жилистый немец из Гамбурга не были похожи на плакатных героев, призывающих молодёжь вступать в ряды военно-космических сил Земли. Зато они молча делали своё дело и не лезли мне в душу, в отличие от обоих учёных – немолодого уже астрофизика Виталия Петровича Щербакова и восходящую звезду планетологии Эрнеста Ромашкина. Если Виталий Петрович, живая легенда учёного мира, был эдаким шаблонным профессором – седоватым дядечкой в старомодных очках, «живчиком» с шилом в одном месте и закоренелым фанатиком своего дела – то Эрнеста стоит описать особо. Именем его одарила мама-немка, внешностью – отец, чемпион Евразии по боксу в супертяжёлом весе. От кого из родителей ему достались уникальные мозги, пусть генетики гадают, но этот тридцатилетний двухметровый громила с вечно хмурым лицом был одним из умнейших людей Земли. И если астрофизик просто заваливал меня массой вопросов, то этот помалкивал и делал какие-то свои выводы.

– Том, – я как-то подловил момент, когда выпала возможность поговорить со старым другом без свидетелей. – Кому из экипажа известно, кто я такой?

– Мне и доктору, – неохотно ответил он. – Что-то не так?

– Блин… Эти вояки со своей секретностью…

– Уймись, Майк, им впарили лажу про новое поколение ИИ, с личностными характеристиками конкретных людей. Привыкай, у военных своя шиза, ничуть не лучше нашей.

– Том, у нас на борту два интеллектуала. Если они захотят докопаться до правды – докопаются. Вычислят, файлы стянут, кого-то разговорят – неважно. Может, менее геморройно было бы взять с них подписку о неразглашении?

– Это ты мне говоришь? Это ты большим погонам скажи, умник, а я поржу с твоей наивности. Забыл, с кем связался?

– Да уж. Там, где рулят вояки, нормальная логика не работает…

Пришлось смириться, виртуально стиснув зубы, и всю дорогу прикидываться продвинутым искусственным интеллектом «с личностными характеристиками». Характер у меня и без того… сложный, а необходимость играть в эти игры вообще превратила его в редкостный «подарочек». Спасала лишь выдержка, без которой пилотом не стать, да ещё, наверное, страх «поехать крышей». И всё было бы замечательно, если бы не подготовка к наблюдению за столкновением планет. С чего я так распереживался, одному Всевышнему ведомо. Но за несколько дней, что мы крутились неподалёку от обречённой планеты, я совершил, кажется, все мыслимые ошибки. Разволновался, как первокурсник, стал вопросы задавать – ах, почему меньшая планета оказалась «троянской»[2], ах, что могло её выбить из устойчивого положения… Любопытство, как говорят англичане – кошачья смерть. Забыл о своей роли, и мгновенно получил ответку в виде не совсем здорового интереса к моей персоне.

Ладно, перемелется – мука будет. Вопрос о моей секретности я ещё подниму, дайте срок. Мы косморазведка. Экипаж и на пассажирском лайнере – это почти семья, а здесь и подавно не должно быть недоверия друг к другу. Нам интересное в дальнем космосе выискивать надо, а не друг за дружкой шпионить.

– Геологам тут делать нечего, – подытожил Эрнест. – Планеты молодые, корка тоненькая, по составу и структуре натуральные хондриты. Этого добра и в Солнечной системе полно. Полезные ископаемые ещё не успели сформироваться. А на этой планете и подавно, всё с нуля начинается. Метеоритного мусора тут тоже многовато. Миллиарда эдак через полтора лет можно будет что-то хорошее найти, но до этого светлого момента ещё дожить надо.