Борт 556 - [5]

  - Я потерял все, вещи документы. Как вы нашли меня? - спросил я.

  - Случайность - ответил мой спаситель по имени Дэниел - Мы увидели вас среди обломков в воде. Вот в этот бинокль.

   Дэниел показал на висящий на его груди армейский бинокль и ответил - И решили помочь.

  - А как я оказался в этой каюте и голый - спросил я, глядя в первую очередь, мимо проходя на обворожительную загоревшую до угольной черноты американку Джейн по фамилии Морган. Как звали одного из пиратов Карибского моря. Почему-то я вдруг это вспомнил из своих познаний по истории пиратства.

  - Вы потеряли сознание на палубе - ответил, снова Дэниел - Когда вылезли сами по нашему кабелю и тросу подводного эхолота и сонара на палубу. И мы перетащили вас с Джейн сюда. Одежда сейчас в стирке, Джейн позаботилась об этом. Простите, обуви на вас не было.

  - Я сбросил ее, чтобы не утонуть. Она была тяжелой из толстой кожи. И тянула под воду - ответил им я. И выходя в дверях каюты, обернувшись снова, посмотрел на эту самую Джейн, а она посмотрела не очень приветливо в отличие от Дэниела на меня и ответила - Не волнуйтесь вы за свои матросские штаны и плавки. Получите все в целости и сохранности. Если этим всем дорожите. И в сухом свежем виде. А, как по мне, я бы выбросила все это рыбам в океан.

   Мне показалось, они были не чистые американцы. Хотя произношение было у них отличное, если считать мои отличные познания в иностранных языках. Я думаю, было у них что-то в крови, может от мексиканцев. Или испанцев, южане, и я не ошибался. Но, скорее все же, как я сделал первоначальный вывод, латиноамериканцы. Но, не янки, это точно.

  - Сейчас уже четыре час вечера - произнес мой спаситель Дэниел уже в узком длинном трюмном освещенном лампами по всей длине коридоре яхты - Мы подобрали вас в одиннадцать утра. Вы были, все это время без сознания. Идемте со мной - сказал Дэниел. И надел на нос свои темные солнечные очки - Вам надо познакомиться с нашей малышкой Арабеллой. Раз уж вы оказались волею судьбы на нашем круизном парусном судне.

   Я оторвался от проема дверей жилой каюты и пошел за новым знакомым Дэниелом.

   Девица по имени Джейн посмотрела мне прямо без стеснения в глаза своими черными, как и, у ее напарника по путешествиям большими открытыми убийственными по красоте глазами. Я, не отрываясь от этого взгляда, прошел мимо нее. У меня зажгло внутри от этого девичьего взгляда. И понял что влюбился. Да, влюбился в эту молодую чернявую смуглую загоревшую до угольной черноты на тропическом морском солнце американку.

   Всю можно сказать из себя. Я сразу оценил девицу. В отличие от

  кабацких девиц, где я частенько проводил в портах время за стаканчиком Виски или Грога, куда была красивее и привлекательнее. Я был хорошим бабником и проходимцем по женщинам в свободное от мореплавание время. Увы, ни дать, ни взять, но я был такой. Плохо, или хорошо, это уже вам судить. Но, не переделать меня было уже. Жизнь моряка. И вот такая свободная без особых обязанностей жизнь, вероятно, испортили меня как нормально мужчину, или можно сказать мужа. Одинокий кобель без привязи и ищущий свою единственную и неповторимую сучку. И, похоже, я ее нашел, или она нашла меня.

   Так вот, я достойно и сразу оценил, как мужчина эту чернявую черноглазую молодую и мною не очень довольную, по всему видимо, красотку. С гибкой тонкой, как у русалки или восточной танцовщицы талией. Это было видно под ее домашней одеждой. Коротким шелковым халатиком, затянутым туго шелковым пояском. Да, и ножки были у девицы ничего в этих домашних такого цвета, как и халатик тапочках. Только я старался, пока виду особого не подавать, о возможных, вскоре к ней не двусмысленных своих интересах. Но, загорелся, как-то быстро и сразу. Помню, как застучало сердце, когда рядом мимо ее проходил.

   Она смотрела с интересом на меня и недоверием.

   Я вышел в коридор яхты. Узкий освещенный коридорным светом проход между каютами. И пошел вослед за новым приятелем и моим спасителем Дэниелом к выходу на верхнюю палубу их судна.

   ***

   Было 18 июля 2006 года. И часов десять утра. И я был наверху покрытой лаком из красного дерева палубе. Нацепив на свои бронзового загара голые ноги, первые, попавшиеся в этой же каюте резиновые пляжные сланцы, я стоял у правого борта спиной оперевшись на леерное бортовое ограждения левого борта большого скоростного судна под белыми большими на одной длинной мачте треугольными парусами. И держась по обе их стороны руками. Я стоял напротив длинной, почти на всю в длину палубы оконной иллюминаторной надстройки. Ведущей в каютный трюм, из которого я, собственно, и вышел, поднявшись наверх по крутой лестнице из узкого трюмного между каютами коридора. Яхту швыряло по волнам, и она неслась, теперь по ним, сломя голову на большой скорости.

   На судне гремела музыка. Магнитофон, который Дэниел поставил на крышу выступающего каютного коридора с вытянутыми овальными иллюминаторами. Играл тяжелый рок вперемешку с рок-н-роллом. По моему "Моtley Crue", если не ошибаюсь.

   Я поведал моему спасителю Дэниелу историю пожара на моем судне и как я оказался в океане. Возможно, один из всех после того ночного пожара выживший.