Бородуля - [4]
— Ступай, сукин сын, на улицу! Ты утопишь и меня, и машину!
И вот несчастный снова под дождем. На него глазеет весь город. Люди стоят шпалерами и беспардонно хохочут. Им-то хорошо, они сухие. Над ними, как говорится, не каплет. Отовсюду к нему тянутся стаканчики, кружки, бутылки и рюмки — каждому хочется зачерпнуть необыкновенной воды. Из Академии наук прибежали ученые: они энергично засеменили вокруг, измеряя температуру дождя специальными градусниками.
Впрочем, вскоре дождь прекратился, и Шельмовский вздохнул свободнее. Быстро взбежал он по ступеням биржи.
Должно быть, там ему сообщили очень приятную новость, потому что, вернувшись домой, он насвистывал самые бравурные марши, хотя с него текло, как с утопленника.
В тот же вечер Шельмовский телеграфировал синьору Малатесте дель Бомба:
«МЫШОНОК В ЗАПАДНЕ. ПРИШЛИТЕ ТЫСЯЧУ».
Малатеста дель Бомба ответил:
«ПОСЫЛАЮ ТЫСЯЧУ ПРОКЛЯТИЙ».
Драгоценная находка
Наконец-то тов. Лейтесу удалось набрести на следы Бородули!
Как-то вечером в его камеру спокойно вошла высокая краснощекая девушка, молча подала какой-то сверток.
Тов. Лейтес развернул этот сверток, и папироса у него в руке задрожала.
Это были письма Бородули. Подлинные письма Бородули! Но отчего они такие мокрые, словно сейчас из воды?
— Где вы их нашли?
— В Неве.
— Как же они попали туда?
— Их бросил с моста какой-то мальчишка. Горбатый.
— А вы были в это время в воде?
— Да, я шла на баркасе в Гавань.
Лейтес внимательно посмотрел на свою посетительницу. «Где я видел это лицо?» Лицо было круглое, красное, свежее, несколько сонное. Лицо суровой и спокойной крестьянки.
— Как вас зовут? — спросил Лейтес.
— Малявина.
— Вы — Екатерина Малявина?
— Да.
Екатерина Малявина была необыкновенная, почти легендарная девушка. Впрочем, нужно ли рассказывать о ней. Кто не видел ее портретов в «Огоньке», в «Экране», в «Красной Ниве»?
Она — гордость ленинградской физкультуры. Мировая чемпионка гребли и плавания. Скромная рабфаковка оказалась искуснее лучших профессиональных спортсменок Европы.
Над Бородулей сгущаются тучи
Всю ночь напролет сидит Лейтес у себя за столом и разглядывает в лупу те рукописи, которые принесла ему Екатерина Малявина.
Чтение этих рукописей дело нелегкое. Бумага сильно пострадала от воды, размокла, расползлась — ничего не понять. Иные строки сплошное пятно. Но Лейтес не приходит в отчаяние. Он изучает каждую букву, каждый ничтожный штришок.
Наконец, перед самым рассветом, наполнив комнату дымом пятидесяти трех папирос, он вскакивает с места и выразительно кричит:
— Негодяй!
Страшная злоба душит его. Рано утром он мчится в Гавань.
— Ваш Бородуля — подлец!
— Это невозможно. Нет. Вы ошиблись!
— Когда бы вы знали о нем то, что известно мне, вы были бы счастливы, если бы мне удалось пристрелить его.
Девушка молчит и наконец произносит:
— Он — великий ученый.
— Тем хуже для него — и для нас!
— И для нас?
— Да, и для нас! Если бы ему удалось привести в исполнение тот дьявольский план, ради которого он приехал сюда, мы снова вернулись бы к ужасам голода, холеры, сыпняка.
— Не верю!
— А между тем это так. Этот человек — один — может сделать нам больше зла, чем целая армия белых бандитов!
— Не верю! — повторила Малявина.
Малявина любила Бородулю.
Она твердо верила, что изобретение Бородули несет крестьянам великое счастье. Она привыкла видеть в этом знаменитом ученом друга и помощника трудящихся. То, что сказал ей Лейтес, показалось ей чудовищной ложью.
— Вы ошибаетесь! — сказала она.
Лейтес побледнел.
— Я ошибаюсь?! Нет! Ошибаетесь вы. Это — чудовищный изверг! Это — опаснейший преступник. Он несет голодную смерть миллионам трудящихся. Пока он на свободе, наша революция в опасности. Нужно связать его по рукам и ногам.
— Это вам не удастся, — сказала Малявина.
— Кто же может мне помешать?
— Я!
Торонто-Вена-Варшава
Но где же Бородуля? Почему, почему он скрывается?
Этой загадкой был занят весь город. Эту же загадку пытался разрешить мистер Чарльз Брэнч из Торонто. Он прибыл в Ленинград сегодня утром и, только что занял номер в «Европейской гостинице», сейчас же обратился к маститому привратнику с вопросом:
— Где проживает известный ленинградский ученый профессор Иван Бородуля?
— Неизвестно-с! — сказал маститый привратник на ломаном английском языке. — Это никому неизвестно-с!
— Как?! Вы не знаете, где живет ваш величайший ученый?!
Маститый привратник улыбнулся с приятностью.
— Вы не первый справляетесь у нас о профессоре Бородуле. Господин, что стоит в восьмом номере, прибыл вчера из Парижа и тоже, чуть вошел, первым долгом: где живет профессор Бородуля?
Мистер Брэнч заметно побледнел:
— Господин из Парижа?
— Да, господин из Парижа. Господин Луи Сан-Бернар. А третьего дня господин из Берлина — фон Граббе.
— Из Берлина! И вы дали ему адрес?
— О, нет. Я ответил ему на пяти языках, что в нашей стране никому неизвестно, где живет профессор Бородуля.
Мистер Брэнч энергично выругался и послал телеграмму в Торонто.
Принцесса
Мистер Брэнч расспрашивал о Бородуле всех — даже свою маникюршу.
Эта маникюрша внушала ему благоговейное чувство: до революции она была принцессой. Да, всего лишь десять лет тому назад ее визитную карточку украшала большая корона, а под короной было напечатано:
Книгу Корнея Ивановича Чуковского `От двух до пяти` будут читать и перечитывать, пока существует род человеческий, ибо книга эта о душе ребенка. Чуковский едва ли не первым применил психологические методы в изучении языка, мышления и поэтического творчества детей, без устали доказывая, что детство - вовсе не какая-то `непристойная болезнь, от которой ребенка необходимо лечить`. При этом `От двух до пяти` - не просто антология увлекательных рассказов и детских курьезов, это веселый, талантливый и, пожалуй,единственный в своем роле учебник детоведения, заслуженно вошедший в золотой фонд детской психологии и педагогики.
«Мастерство Некрасова» — фундаментальный труд Корнея Чуковского, относящийся к памятникам советского литературоведения. Монография, над которой Чуковский работал несколько десятилетий, исследует творчество русского литератора XIX века Николая Алексеевича Некрасова и рассказывает о месте поэта в русской литературе. Отдельной книгой труд впервые издан в 1952 году. В 1962 году за книгу «Мастерство Некрасова» Корней Чуковский удостоен Ленинской премии.
«Серебряный герб» — автобиографическая повесть, рассказывающая о детстве и отрочестве Коли Корнейчукова (настоящее имя К. Чуковского). Книга читается на одном дыхании. В ней присутствует и свойственная Чуковскому ирония и особый стиль изложения, который по настоящему трогает за душу, заставляя возвращаться в своё детство.
Впервые отрывки из дневника Корнея Ивановича Чуковского были опубликованы в 1990 году сначала в «Огоньке», затем в «Новом мире». И уже в 2000-е годы впервые выходит полный текст «Дневника», составленный и подготовленный Еленой Цезаревной Чуковской, внучкой писателя. «Я убеждена, что время должно запечатлеть себя в слове. Таким как есть, со всеми подробностями, даже если это кому-то не нравится», – признавалась в интервью Елена Чуковская. «Дневник» Чуковского – поразительный документ «писателя с глубоким и горьким опытом, остро чувствовавшим всю сложность соотношений», это достоверная историческая и литературная летопись эпохи, охватывающая почти 70 лет с 1901 по 1969 год XX столетия. В эту книгу включены записи 1901–1921 годов с подробным историко-литературным комментарием, хронографом жизни К.И.Чуковского и аннотированным именным указателем.
Logline: История о том, как «мистический тандем» — Живая Книга и Её Хранитель, дали ГГ Андрею власть и деньги, в результате чего Андрей заелся, потеряв любимую девушку и двух верных друзей… но после «мистический тандем» закономерно сделал подставу, мысля забрать душу Андрея в пользу дьявола, и только верная дружба и любовь помогли этого избежать…По повести А. Ангелова «Неразменный рубль».
Проблемы развития виноградарства в одном отдельно взятом колхозе Азербайджанской ССР как зеркало планово-экономической и социальной политики СССР в эпоху позднего застоя.
Несколько дней повседневного быта посёлка в Советской Литве: доктор лечит больного старика, к родителям из столицы приезжает прославившийся сын, председатель празднует день рождения, жена уходит от мужа — из всего этого складывается обычная, простая, единственная, бесценная жизнь. А маленькие праздники — они продлевают ее!
Карьера эстрадной певицы Катрин идёт под откос, брак разваливается на глазах, сама она перестала верить в себя, публика от нее отвернулась. Сумеет ли она на конкурсе песен «Звёзды регаты» выступить с успехом?
В книгу известного русского писателя и сценариста Юрия Марковича Нагибина (1920–1994) вошли произведения, ставшие основой популярных советских кинофильмов, центральное место в которых занимают человеческие отношения, вера в доброту людей.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.