Борька со Второй Лесной - [9]
— Ишь, какое благородство!
«Надо бы поблагодарить», — подумал он, чувствуя, как стиснутое сердце вдруг разжалось, забилось свободно и четко. Но Акимов уже положил трубку.
Своя дача
Кисть легко ходила по проолифенным доскам. Жирные мазки ложились плотно, словно втирались в гладко выструганную поверхность.
Славке по душе эта работа. Даже на рыбалку не пошел, а ребята уж как звали! Красишь стену — и вся комната неузнаваемо преображается. Еще вчера были стены в сучках, глазках, с бурыми подтеками смолы, одна доска — светлая, другая — темная, та — гладкая, эта — шероховатая. А теперь вся стена ровная, бледно-зеленая (отец говорит — салатная) и такая нарядная, будто надели на нее новое, чудесное платье.
И пахнет краска вкусно.
Кладет Славка мазок к мазку, а сам думает:
«Вот здесь, у окна, стол поставлю, тут — кровать, на стену — полочку для книг. А в углу стойку смастерю для удочек».
До сих пор Славка только мечтать мог о своей комнате, а тут, как стали строить дачу, отец пообещал: одна комната — Славке. И сдержал слово: отдал эту вот, угловую, на втором этаже.
Маленькая комната, но зачем Славке большую? А что в мансарде, так это даже лучше: откроешь окно — сосны так и влезают пахучими смолистыми лапами в комнату. И видно из окна, с холма, где стоит дача, далеко-далеко, почти весь поселок, и даже вокзал. Железнодорожная насыпь высокая, но вокруг молодой ельник так густо разросся, сплошь скрывает насыпь. И когда мчится электричка, кажется, вагоны, прямо по верхушкам елок несутся.
Славка и краску для комнаты сам подбирал: отец предложил три цвета, на выбор. Славка долго колебался и в конце концов взял вот этот — салатный. И правильно: очень красиво получается.
К полудню Славка сделал передышку. Все-таки с непривычки трудно красить: плечо быстро устает и на среднем пальце, там, где ручку кисти прижимаешь, — даже багровый желобок, больно дотронуться.
Славка скинул старую лыжную куртку, залатанные отцовские брюки, все в краске. Вытер руки ветошью, потом промыл их керосином, потом еще водой с мылом. Въедливая краска — сразу не отдерешь.
Внизу на участке двое рабочих конопатили сруб, стамесками забивали в щели между бревнами паклю. Отец стоял возле них, что-то советовал.
Разные бывают отцы на свете: одних любят, других боятся, третьих только терпят. Славка считал, что ему в жизни очень повезло: его отец — замечательный.
Во-первых, отец — широкая натура. Не то, что мать. Та жмется, каждую копейку считает, а отец — стоит Славке попросить на новую леску, альбом для марок или футбол, всегда даст.
Во-вторых, отец отличный пловец. Даже сейчас, когда ему уже сорок, — как прыгнет с вышки на озере, да как пойдет кролем — весь пляж только на него и глядит. А в молодости на соревнованиях даже призы получал.
Но, главное, — отец хороший. Просто хороший. Если бы Славку спросили, чем хороший, он затруднился бы объяснить. Но есть же вот люди неприятные, хотя, казалось бы, ничего особенно плохого не делают. И есть люди, привлекающие к себе, хотя и неясно чем. Таков и Славкин отец.
— Ну, маляр, кончил? — спросил он Славку.
Сын объяснил: осталось совсем немного.
— Молодец, — отец притянул его к себе, обняв за плечи. Отец высокий и хотя узкоплечий, но очень сильный: однажды на спор сжал руку приятелю, так тот прямо взвыл.
Вместе они поднялись в Славкину комнату, отец придирчиво осмотрел работу сына.
— Ничего. Годится. — Помешал щепкой краску в банке и посоветовал: — Густовато. Олифы долей.
Славка кивнул. Глянул в окно: вдали, возле реки, где были еще в начале лета врыты ворота, ребята гоняли мяч.
— Я пойду, пап? — сказал Славка. — К обеду вернусь.
На пустыре Славку встретили радостным гулом.
— Становись! Бьют нас, — размазывая по лицу грязные полосы, шепнул ему Петька.
Сражались поселковые с «зареченскими». Счет был 2:4.
Славка быстро скинул рубаху, брюки и вскоре уже стал «центром» команды «поселковых». Он хорошо бегал, и это делало его очень опасным на поле. Получит мяч, рывок — и тут уж за Славкой никто не угонится.
Играли долго. Сделали перерыв, искупались и снова продолжали матч. Постепенно «поселковые» сравняли счет. И тут в решающий момент Славка забил еще один гол. Красивый! Получил мяч на краю и с ходу издали сильным ударом «воткнул» в «девятку» — верхний угол ворот.
«Зареченские» обозлились. Особенно Колька-низенький.
— Вне игры! — хрипло орал он. — Славка был вне игры!
— Ты что, очумел? — Славка снова положил мяч на то место, откуда он пробил по воротам. Показал, где в этот момент находились защитники.
Но на разгоряченного Кольку уже ничего не действовало.
— Жулик! — кричал он. — Зажучил!
— Перестань! — Славка, сжав кулаки, подступил к нему.
— Жук! — яростно метался Колька-низенький. — Весь в отца! У вас вся порода — жуки.
— Что-о?? — побледнев, грозно надвинулся Славка. — Отца не трогай…
— Ишь! Не тронь?! А я вот трону. Жулик он! Жулик! Дачу какую отгрохал! Тысяч на десять. А сам сто рублей в месяц получает. Жулик. Факт.
Бац! Славкин кулак въехал Кольке в нос. Хлоп-хлоп! Еще два раза мелькнули Славкины руки, и Колька упал.
Вскочил, размазывая по лицу кровь, кинулся на Славку, но тот был выше и сильнее. Отпихнул Кольку:
