Борис Ельцин. Воспоминания личных помощников. То было время великой свободы… - [77]

Правда, на Хоккайдо, где мы тоже побывали, известный советолог профессор Кимура попенял Б.Н. Ельцину: какой же вы, мол, политик, если видите решение столь животрепещущей проблемы в течение 15–20 лет? Ее ведь надо решать незамедлительно. Однако политолога-радикала японская пресса «поставила на место». В частности писали, что Ельцин в этом вопросе проявил политическую дальновидность и что сроки могут приблизиться, но отнюдь не потому, что японцы их будут форсировать. Возможно, как раз потому, что Б.Н. Ельцин «растянул» проблему на 20 лет, она и найдет более скорое решение.

Ведь тогда, в январе 1990 года, Б.Н. Ельцин еще не был председателем ВС России и Центр еще был незыблем, так что осторожность подходов к этой проблеме была объяснима. И он не исключал, что через какое-то время с островами произойдет желательная для японцев метаморфоза (в виде, скажем, совместного протектората), после чего они могут быть переданы Японии насовсем.

Затрагивался также вопрос о японских военнопленных, погибших в годы войны, могилы которых разыскиваются до сих пор. Б.Н. Ельцин признал, что такая проблема действительно существует и нет преград для ее решения. Много задавали вопросов о независимости Прибалтики, и Борис Николаевич в который раз подтвердил свою позицию: Латвия, Литва и Эстония должны быть независимыми государствами (год спустя, в тревожные январские дни, свой тезис он подтвердил решительным шагом, когда в ночь штурма вильнюсского телецентра отправился в Таллин и оттуда обратился к Советской армии с призывом – не идти против народов Прибалтики – и тем самым помешал реализоваться «первому путчу»).

Состоялась встреча с издателем «Исповеди», с ее переводчиком, который, кстати сказать, переводил Достоевского, Чехова, Замятина, Солженицына и других русских писателей. Книга Б.Н. Ельцина вышла в Японии 5 марта 1990 года 30-тысячным тиражом. Японцы очень предприимчивы и, кажется, на пустом месте могут организовать свое дело. Мы побывали в маленьком ресторанчике, которым заведуют супруги и который они купили на сэкономленные средства. Вся его площадь не превышает, наверное, жилой комнаты в нашей стандартной квартире. Крохотная кухонька и «зал» – нечто вроде витрины – шесть стульев и два столика. Но как же там вкусно кормят! Наверное, наш гигантский «Пекин» не сможет насчитать такого ассортимента блюд, который нам предложили в этом мини-ресторанчике. Во всяком случае, теперь Борис Николаевич и его сопровождение могли похвастаться, что в Японии они ели сырых кальмаров и креветок, мясо тунца, икру селедки и морских ежей, омаров, крабов, морских гребешков, устриц. Мы ели с помощью палочек и пили рисовое вино. Даже по советским меркам, мы съедали довольно много, а в желудке было ощущение удивительной легкости. Японцы, как правило, худощавые, и объясняется это полным отрицанием жирной пищи. Вообще они в гастрономических изысках больше фантазеры. В Саппоро, например, нас отвели в пивной ресторан, расположенный в бывшем кирпичном заводе. Это предприятие из-за низкой рентабельности стало убыточным, и тогда с помощью художников-дизайнеров его переоборудовали в ресторан. К каждому столику подведен газ, и тут же стоят жаровни, на которых можно испытать свои кулинарные способности. Приходишь, снимаешь пиджак, на грудь надеваешь нечто похожее на слюнявчик и приступаешь к приготовлению пищи. К твоим услугам масса различных овощей, тонко нарезанные ломтики свинины, множество специй и соусов, а на столах – небольшие бочонки пива и объемные деревянные кружки. Все первозданной чистоты, и – полная «гастрономическая» независимость. Хочешь более зажаренное мясо – пожалуйста, своя рука владыка. Хочешь – ешь сырым… (Мне лично неизвестно о кулинарных способностях Бориса Николаевича. Во всяком случае, при мне он никогда ничего не готовил. Но я почему-то думаю, что при желании он может и борщ сварить, и пирог испечь.) Когда мы вышли из ресторана, нас сфотографировали, на что Борис Николаевич тут же отозвался шуткой: «Пошлем фотографии Лигачеву, пусть перенимает опыт борьбы с пьянством.»

Когда мы собирались в Японию, Гавриил Попов, недавно оттуда возвратившийся, посоветовал обязательно побывать на рыбном рынке в Токио и на заводе роботов. Борис Николаевич последовал этому совету, и в одну из ночей (потому что именно в эти часы туда завозится продукция) мы отправились поглазеть на японские «дары моря». Честно говоря, это было зрелище незабываемое.

Рынок по размерам напоминал нашу Красную площадь и был заставлен сплошными крытыми рядами с огромными чанами, в которых плещется живая рыба. Кажется, вода льется отовсюду, и создается впечатление, что и в самом деле бредешь среди живого серебра. Тут и тунец, и крабы, и устрицы, и омары. Рубщики мяса длинными блестящими ножами разделывают туши огромных трехметровых тунцов. Тут вам нарубят любого сорта мяса и из любой части туши. На рынок идут целые потоки машин со свежей рыбой, сразу же заключают сделки, и проданная рыба моментально поступает в продажу почти во все магазины Токио. Я смотрел на рыбные развалы и думал о том, что приходило в голову еще в Америке. Почему мы, спрашивал я себя, такие непутевые? Ведь Россия тоже морская держава, а мы давно забыли вкус свежей рыбы. Какие там моллюски, какие крабы?! Была в магазинах морская капуста, да и та вся вышла. И нототения, которая когда-то залеживалась в каждом рыбном магазине, тоже куда-то исчезла, как все исчезает в нашем «сказочном царстве».