Борис Ельцин: От рассвета до заката - [49]

Чуть свет позвонил встревоженный Барсуков:

— Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из «Альфы». Они говорят, что группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно заключение Конституционного суда.

Интересная ситуация — чтобы выполнить приказ президента, необходимо подтверждение Конституционного суда! Такая логика уже ни в какие рамки не укладывалась. Ведь президент к тому же и Верховный главнокомандующий, а военнослужащий обязан сначала выполнить приказ и только потом его обжаловать. Так положено по уставу.

Мы с Барсуковым решили собрать командиров подразделений «Альфы» в зале Совета безопасности — пусть президент с ними лично переговорит.

Пришлось снова будить Бориса Николаевича. Я попросил, чтобы он побрился и выглядел посвежее — все-таки ночь была тяжелой. Поручив адъютанту проводить президента до зала, сам пришел туда заранее.

Собралось около сорока офицеров. Многих из них я встречал прежде. Всегда такие улыбчивые, радушные, теперь эти мускулистые парни поглядывали на меня исподлобья, угрюмо и настороженно. Я знал, что «альфистов» одолевают сомнения, но каждый боится высказать их вслух.

Вскоре в зал пришел президент. Командир «Альфы» скомандовал:

— Товарищи офицеры!

Ельцин обвел окружающих пытливым взглядом:

— Товарищи офицеры, прошу садиться.

Барсуков заранее предупредил Ельцина о настроении группы. Борис Николаевич произнес краткую речь. Но перед этим суровым голосом спросил командиров:

— Вы будете выполнять приказ президента?

В ответ — пугающее молчание.

Суть трехминутного выступления Ельцина сводилась к следующему:

— Вы обязаны выполнить приказ. И не надо себя мучить сомнениями. Никого репрессиям не подвергнут.

Произнеся короткий монолог, президент удалился. Настроение у него испортилось. Если после посещения Министерства обороны Борис Николаевич воспрянул, то теперь явно ушел расстроенным.

Потом, награждая участников событий 93-го года, Ельцин никак не отметил генерала Барсукова — считал, что «Альфа» неуверенно себя повела из-за плохого руководства. Хотя никакой вины Михаила Ивановича в этом не было. Спецподразделение подчинялось ему всего несколько месяцев, и Барсуков не успел до конца изменить психологический климат среди офицеров.

Когда «Альфа» перешла к Михаилу Ивановичу, он полностью обновил руководство. Командиром группы назначили Геннадия Николаевича Зайцева и присвоили ему звание генерал-майора.

Зайцев был Героем Советского Союза — награду получил за операцию по освобождению заложников в Ростовской области. Его считали одним из основателей «Альфы», он пользовался среди офицеров непререкаемым авторитетом.

Побеседовав с Зайцевым перед назначением, я пришел к выводу: «Этот человек в ответственный момент не подведет. К тому же сумеет наладить дисциплину».

А дисциплины в группе уже никакой не было: офицеры подрабатывали на стороне, иногда и рэкетом. Случалось, к одному лавочнику приходили «альфисты» из разных подразделений и требовали дань за охрану. От кого?! От своих же товарищей. Одни утром угрожали, а другие вечером обещали защиту.

Став командиром, Зайцев уволил часть офицеров с сомнительной репутацией. Запретил любую коммерческую деятельность. Наладил занятия, тренировки. Но до прежней «Альфы», которая брала дворец Амина в Кабуле, было еще далеко.

Кроме «Альфы» Белый дом могли штурмовать и другие спецподразделения: «Витязь», например, или «Вымпел». Но «Витязь» отстоял Останкино и теперь охранял его, а у «Вымпела» возникли иные проблемы.

…Жесткий тон выступления президента не прибавил энтузиазма офицерам. Они не воспылали доверием к Борису Николаевичу и сидели с каменными лицами. Я ушел вместе с Ельциным, а Барсуков остался, продолжая целенаправленно беседовать с командирами.

Я поражался его терпению. Если я разговариваю с человеком и вижу, что он меня не желает понимать, то прекращаю беседу. А Михаил Иванович искал какие-то зацепочки в разговоре, играл на нюансах и все-таки переломил настроение офицеров. Они согласились в автобусах доехать до Белого дома.

Зайцев в этой ситуации меня сильно огорчил — ведь это я хлопотал о его назначении, способствовал присвоению генеральского звания. Даже с жильем помог. Герой Советского Союза жил с семьей в «хрущобе», в двухкомнатной квартире. Никто никогда в жизни даже не поинтересовался его бытовыми условиями. А я, переехав в президентский дом, уговорил Павла Бородина отдать Зайцеву мою прежнюю квартиру. Он тогда выглядел растроганным, признался, что не так часто вспоминали и оценивали его прошлые заслуги.

Не знаю, кто подбросил «Альфе» идею про Конституционный суд (они требовали его вмешательства), но мне доводы офицеров показались банальной отговоркой. Они не желали стать пушечным мясом, опасались повторения ситуации 91-го года — в те августовские дни их тоже втянули в политику, тоже приказывали штурмовать Белый дом.

Зайцеву стало стыдно за подчиненных. Уже находясь около Белого дома, он чуть не пустил себе пулю в лоб — Барсукова вовремя предупредили и несчастье удалось предотвратить.

…Офицеры «Альфы» расставили снайперов вокруг Белого Дома. Они вяло перестреливались со снайперами мятежников.