Борель. Золото [сборник] - [138]
— Чертовски хорошо, ребята, нервы усмирять, — крикнула она. — Давайте вместе прокатимся с самой вершины.
…С прогулки возвращались перемокшими. В новом поселке впервые зажглись электрические лампочки. Сквозь одинарные рамы окон слышались голоса гармошек и песенников.
Проводив Татьяну Александровну, Костя с Катей остановились на ветряке, между поселками.
— Ну, куда? — робко спросил он.
— Как хочешь… Но я боюсь. Костя…
— Я не медведь.
Костя обнял девушку, она не сопротивлялась.
8
Улентуйских жителей, как поднятую ветром рожь, вздыбило известие о назначении суда. Таежным пожаром зашумел рудник. Тягучей нитью плелись правдивые и нелепые слухи.
Первую резолюцию о применении вредителям высокой кары вынес комсомол. Партактив и рудком были брошены на подготовку рабочих к суду. Летучие митинги бушевали в столовых, на дне шахт, посредине поселка, в междусменные часы.
Был вьюжный вечер, когда Катя позвала Татьяну Александровну на собрание женского актива. По дороге она украдкой взглядывала, поднимая голову, но ветер и белая муть мешали рассмотреть Татьяну Александровну.
Катя повернула лицо палящему ветру, глухо сказала:
— Глупость мы с Костей сделали, и теперь я хочу посоветоваться… Он настаивает идти в загс, а мне все равно.
— В чем же ты раскаиваешься?
— Я не раскаиваюсь, а просто неловко почему-то. Костя настаивает позвать вас с Гурьяном и Бутова, а мне стыдно как-то… К чему это?..
— Эх, вы, ребятишки! Обязательно погуляем на вашей свадьбе. Я все сделаю!
Из дверей клуба вырвались и расплескались по ветру нетерпеливые женские голоса. Татьяна Александровна рванула за скобку и на том месте, где несколько дней назад стояла Катя, беседуя со старателями, увидела Стукова. Он заканчивал доклад.
— Они принимали всяческие каверзные меры, чтобы завалить шахты, консервировать рудники, нанести вред социалистическому государству. Но у рабочего класса хорошее чутье, зоркие глаза и несокрушимые руки. Победила наша воля, наша сила и власть.
По Улентую теперь равняются видные предприятия золотой промышленности в Советской стране, о нас пишут в буржуазных газетах. Но мы не должны усыплять бдительности и не усыпляем ее. Пойдет у нас «американка», тогда мы покажем лучшие образцы советской молодой индустрии. Мы показали, как нужно переделывать бывшие каторжные рассадники в блестящие форпосты социалистического труда и быта.
Сидевшая в президиуме Варвара перешептывалась с соседкой, длинношеей, сухощавой женщиной в красном платке и косила одним глазом на Вандаловскую.
Вопросы докладчику самые разнообразные.
— Почему в столовых говядина с душком?
— Отчего в паек выдали мерзлую картошку?
— Чем способнее всего лечить цингу?
Стуков отшучивался. В прениях первою выступила сухощавая женщина из президиума:
— Судить их, сукиных детей, так, штобы и мокра не осталось! Я так высказуюсь — хлопнуть всех, и дело с концом! Но и на других тоже надо посмотреть, на тех, который мужний закон разбивают и делают распутство.
Ораторша щелкала зубами, закатывала глаза. Она не назвала имя, но все поняли, что обвинение падает на Татьяну Александровну. И женщины, припомнившие похождения блудливых своих мужей, казалось, только этого и ждали:
— Правильно, Лукерья! — загремели голоса.
— Нас учат, которые ученые да красивые, а сами что делают?
— Инженеры, вишь, надоели, дак на шахтеров набросились… Слаще, что ли, черный-то хлебец?
— Одно паскудство от жиру у них деется. Пайки большие получают…
Катя смотрела на Вандаловскую, дрожала от волнения. Но Татьяна Александровна стояла, невесело улыбаясь Стукову, вздрагивая только уголками губ.
— Не по существу, товарищи женщины! — Катя старалась высунуться выше, приподнималась на носках. — В Советской республике нет такого закона, чтобы связать людей, если они не нравятся или, допустим, характером не сошлись!
— А ты заколись своим карахтером!..
— Научилась языком…
— Из молодых, да ранняя!
Катя вертелась во все стороны. Но неожиданно пришла помощь. Тут соседки не преминули свести счеты за перешедшие в давность обиды. Из задних углов напорно, как прорвавшаяся сквозь плотину вода, хлынули возражения.
— Чего подтыкаете людей получше себя?
— И в сам деле… Пришли дело решать, а не сплетки вить!
— Лукерье самой-то надо оглянуться. За пятым мужиком живет, и тот по чужим подолам ударят!
— Да кто на такие кости озарится?..
— А Машка-то че трепится… Давно ли к старателям со своей рогожкой ходила!
— Это, вишь, ничего… Теперь в честные попала, замужем-то!
Появление на сцене Татьяны Александровны было неожиданным. Шум прекратился. Она выступала перед женщинами в первый раз. И в первый раз по-настоящему они присмотрелись к ней.
— Картина и картина, — шептались соседки.
— Ну, куда же там Варваре брюхатой.
— Скажи, и ухом не ведет… Другая бы утопилась.
— На то оно и учение… Стыда у них мало…
— И стыдиться-то нечего… Что Гурьян, что она — хоть куда парочка… В рамку врезать.
Татьяна Александровна коротко сказала:
— Товарищи, я считаю главным не это… Если Гурьян пожелает уйти от меня, то я не скажу ему ни слова… Я за ним не гонялась, случилось все само собой. Так же случается и со всеми вами. Такое время, что насильно любить никого не заставишь… И я, не обижаясь на брошенные здесь оскорбления, приветствую советскую законность, разбившую рабские отношения между мужчиной и женщиной. Если люди в совместной жизни ничего общего и интересного не находят, они неизбежно перегрызутся, как цепные собаки, их нужно разъединить. Мне неприятно только одно, что мы все еще не научились отличать общего от частного. Дело идет о нашем отношении к людям, которых на днях будут судить. Вы знаете этих людей, знаете, чем был и чем стал Улентуй, а все свели на мелочи, на недостойные советских гражданок перебранки.
В книгу включены романы П. П. Петрова, известного советского писателя, «Шайтан-поле», «Борель» и повесть «Крутые перевалы».
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Одно из самых известных произведений классика английской литературы Роберта Л. Стивенсона.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Однажды утром древлянский парень Берест обнаружил на свежей могиле киевского князя Игоря десятки тел – то княгиня Ольга начала мстить убийцам мужа. Одним из первых нанес удар по земле древлян юный Лют, сын воеводы Свенельда. Потеряв всех родных, Берест вознамерился отомстить ему. Не раз еще в сражениях Древлянской войны пересекутся пути двух непримиримых противников – в борьбе за победу и за обладание мечом покойного Игоря, который жаждет заполучить его сын и наследник Святослав.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.