Борджиа - [15]
Занятый услышанным и увиденным, Рагастен не обратил внимания на человека – клирика, монаха! – переходившего от одной группки к другой. Кому-то он что-то нашептывал, кому-то делал какие-то знаки. Этим монахом был дон Гарконио.
Чем он был занят?
Об этом бы обязательно спросил шевалье, если бы заметил монаха. Но, как мы уже сказали, он пытался собрать воедино разрозненные впечатления от толпы, потом переключился на мысли о странной вчерашней встрече с Беатриче. Образ молодой девушки стоял у него перед глазами и наконец полностью овладел шевалье.
Когда же он добрался до ворот замка Святого Ангела, в поведении толпы произошла серьезная перемена. Даже такой храбрец, как Рагастен, дрогнул бы, без сомнения, если бы увидел нацеленные на него глаза, светившиеся злыми огоньками, и злобные улыбки, летевшие ему вслед. Но он ничего не видел и спокойно проник во внутренний двор замка, в котором сновали лакеи, солдаты, офицеры и господа.
– Эй, «носильщики»!.. Вы что не видите, как синьор шевалье де Рагастен протягивает вам поводья своей лошади?
Лакеи, к которым было адресовано это обращение, поспешили к шевалье и с признаками величайшего почтения занялись Капитаном, которого они препроводили в одну из пустующих замковых конюшен. Рагастен обернулся, чтобы взглянуть на человека, который вывел его из затруднительного положения.
– Барон Асторре?! – удивился он.
– Он самый, – ответил колосс. – Рад оказать вам услугу и провести вас через этот запутанный городок, замок Святого Ангела.
– Честное слово, дорогой барон, я вам очень признателен. Но разрешите сначала справиться о вашем здоровье… Хотя плечо у вас на перевязи, надеюсь, я не был столь неловок, чтобы серьезно повредить вам…
– Как видите, шевалье, я не выгляжу умирающим. Шпага, которая должна меня отправить к праотцам, еще не выкована, клянусь всеми чертями Рима… Идемте… я проведу вас до апартаментов монсиньора Чезаре. В данный момент он совещается со своим великим отцом…
Барон повел его вверх по роскошной лестнице из розового гранита. Там, вверху, начиналась анфилада залов, декорированных с меньшей роскошью, чем покои Веселого дворца. Рагастен и его сопровождающий вошли в некое подобие обширного салона, заполненного безвкусно разряженными синьорами, стражниками, куртизанами, болтавшими без удержу.
– Синьоры, – начал Асторре громким голосом, сразу перекрыв все разговоры, – позвольте представить вам шевалье де Рагастена, французского дворянина, приехавшего в Италию, чтобы показать, как надо владеть шпагой. И дебютировал он, дав урок мне, Непобедимому Асторре. Надолго запомню я этот урок!
Взгляды всех присутствующих обратились на шевалье. Рагастен содрогнулся, потому что в голосе Асторре он почувствовал ироничную интонацию, и смотрели на него насмешливо…
Чезаре Борджиа действительно находился у понтифика, как и сообщил Асторре Рагастену. Александр VI был в это время семидесятилетним стариком. Лицо его, «изменчивое и разнообразное», отметили следы тонкой дипломатии. Роста Александр был чуть выше среднего; держался он прямо, хотя порой и ему приходилось прикидываться согбенным, будто бы под тяжестью лет. На самом деле у этого старика сохранились юношеские силы. От испанских предков[6] ему достались жесткий и высокомерный взгляд, очертания тонких, поджатых губ, кустистые, почти черные брови.
В тот момент, когда мы проникли к папе, он находился в своей часовенке, очень строго обставленной. Папа сидел в просторном кресле с высокой резной спинкой. Перед ним стоял в позе, исполненной достоинства, молодой человек, которому на вид не исполнилось и двадцати лет. Он ожидал, когда папа закончит встречу, начатую полчаса назад. Живые глаза понтифика были обращены на картину, только что повешенную на стену. Молодой человек следил за этим взглядом с явным беспокойством.
– Великолепно! – говорил папа. – Чудесно! Рафаэль, дитя мое, ты будешь великим художником…
– Итак… Ваше Святейшество недоволен этой мадонной?
– Восхитительно, Санцио! Не нахожу другого слова… Она такая простая в народной одежде…
Молодой человек с мечтательными глазами слушал эти похвалы благородной простоте. Он уже хотел было удалиться, но папа удержал его жестом:
– А как «Преображение»? Продвигается?
Рафаэль Санцио задумался и вздохнул.
– Эта картина у меня не получается, – глухо ответил он.
– Ну-ну, не унывай, черт тебя побери! Ты можешь идти, дитя мое. Ты свободен… Да, еще словечко. Где ты находишь натурщиц? Где ты находишь эту совершенную красоту?.. Какие-нибудь гран-дамы, без сомнения…
– О, пусть Ваше Святейшество простит меня, – ответил художник. – Не среди великосветских красавиц нахожу я такую пленительную нежность линий, безупречную гармонию контуров, проблески глубокого благородства, которое возможно только у воистину чистых душ…
– Так где же, черт побери?
– Среди простых людей, которые умеют любить и умеют страдать…
– Значит, твоя мадонна…
– Простая девушка из народа, скромная булочница, «форнарина», та, что вынимает готовый хлеб из печи.
Папа задумался и на минуту закрыл глаза. Потом он прямо сказал:
– Хорошо, Рафаэль… Я хотел бы с ней познакомиться… А теперь иди.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
XIV век, Франция. Эпоха царствования Людовика X. История Нельской башни — что может быть ужаснее и невероятнее? Все, кто переступал порог этой мрачной цитадели, чувствуют веяние смерти. Чувствуют это дерзкий Буридан и его отчаянные друзья, чувствуют суровый министр Агерран де Мариньи и его опасный соперник граф де Валуа. Чувствуют и король с королевой. Кому-то из них суждено погибнуть. А быть может, и всем. Средневековая фреска Мишеля Зевако подошла к развязке. «Буридан» завершает трилогию «Тайны Нельской башни». На русском языке публикуется впервые. При создании обложки использовал изображение франкоязычного издания.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Париж, 1616 год. Францией правит малолетний Людовик XIII. На фоне заговоров, устраиваемых принцем Конде, герцогом де Гизом и внебрачным сыном короля Карла IX – Карлом Ангулемским, разворачиваются приключения, участником которых является молодой французский дворянин шевалье де Капестан.Роман «Капитан» – своего рода завершение десятитомной эпопеи Мишеля Зевако «История рода Пардальянов». Именно «Капитан» снискал самую большую популярность у читателей, был экранизирован, а главную роль сыграл известнейший актер французского кино Жан Маре.
Судьба флорентийки Марии Медичи (1575–1642) полна удивительных взлетов и падений. Стремление к власти боролось в ней с материнским долгом и честью королевы. Ей пришлось пережить бурные времена: будучи женой Генриха IV Бурбона и королевой-регентшей при своем малолетнем сыне Людовике XIII, она закончила свою жизнь в одиночестве и бедности, переезжая из одной страны в другую, став заложницей собственного сына и не сумев противостоять его претензиям на самостоятельное правление… Насколько справедливо то, что ее образ стоит особняком по сравнению с другими выдающимися женщинами истории, судить читателю.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
XVII век. Франш-Конте, главное яблоко раздора европейских держав, отошло к испанской короне. Жители вольного графства с уважением относились к испанскому королю, не менявшему их жизненный уклад, но терпеть не могли Францию, которая как назойливая муха все время вилась вокруг их границ. Поэтому, когда кардинал Ришелье объявил войну Испании, жители Франш-Конте объявили свою войну Франции. Одним из наиболее известных героев этой войны был капитан Лакюзон. Его любили и знали все в округе, он стал воплощением свободы и олицетворением храбрости.
1815 год. После падения Наполеона и возвращения трона Бурбонам по французским провинциям покатилась волна погромов и бесчинств. Жестокости, чинимые роялистами, были ответной реакцией на революционное и имперское прошлое страны. Полиция Людовика XVIII закрывала глаза на всякие вспышки Белого террора, услужливо воротя нос в сторону.Преступными попустительствами со стороны правительства воспользовалась и золотая молодежь Бордо. Местные прожигатели жизни, хорошо владеющие шпагой, организовали Общество бретеров и развлекались тем, что всюду затевали ссоры по поводу и без повода.
«Солдат и в мирное время на войне». Этот девиз проходит через всю судьбу Александра Васильевича Суворова. Известный русский писатель Николай Гейнце рассказывает о том, как из слабого здоровьем, застенчивого и чрезвычайно любящего книги юноши вырос герой и великий полководец, обожаемый своими солдатами за мягкость характера, за тихую грусть, которая была написана на его лице и в которой чуткий русский человек угадывал душевное горе, отзываясь на него всем сердцем. Суворов был участником более 60 сражений и не потерпел ни одного поражения в своей военной карьере.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.