Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [41]

Шах и мирза Хосейн-хан полагали, что могли признать концессию недействительной на основе статей 8 и 23, согласно которым предусматривалось начало работы на железной дороге в течение пятнадцати месяцев с момента подписания контракта. Мирза Хосейн-хан спросил о мнении Томсона по этому вопросу, но посланник, понимая, что иранцы уже приняли решение и теперь занимаются поиском лазеек в тексте контракта, порекомендовал ему проконсультироваться с одной британской юридической конторой в Лондоне. Томсон подчеркнул, что сам он не выступает ни за, ни против контракта.

Докладывая шаху о своей беседе с Томсоном, мирза Хосейн-хан сказал: «Со дня начала переговоров с Рейтером британское Правительство сохраняло полный нейтралитет и не вело никаких переговоров с персидским Правительством по этому вопросу до сего дня. Оно не оказывало никакой поддержки контракту».

Мирза Хосейн-хан правильно оценил отношение Томсона к судьбе концессии Рейтера. 10 ноября «Газета Тегерана» сообщила об ее аннулировании. Русский посланник А.Ф. Бегер немедленно узнал об этом деле, ему посоветовали обратиться за дальнейшей информацией к мирзе Хосейн-хану, назначенному шахом вести переговоры с Генри М. Коллинзом, являвшимся тогда агентом Рейтера в Тегеране. Мирза Хосейн-хан, в свою очередь, получил от шаха поручение встретиться с Бегером и предоставить ему нужную информацию. Не опасаясь более изгнания или смерти, мирза Хосейн-хан посетовал, что Бегер был единственным из всех иностранных представителей, который не обратился к нему после его возвращения в Тегеран. Он написал Бегеру, настаивая на том, чтобы тот прибыл к нему. В ответе Бегер написал, что слишком болен, чтобы покинуть миссию, и пригласил мирзу Хосейн-хана к себе. Хосейн-хан согласился, а через два дня Бегер, полностью оправившись от своей дипломатической болезни, нанес ответный визит.

Беседа между Бегером и мирзой Хосейн-ханом была дружеской.

Русский посланник был доволен таким поворотом событий. Хосейн-хан сообщил ему текст заявления шаха, напоминая Горчакову, что он выполнил свое обещание и отменил концессию Рейтера, а затем выразил надежду: «Вы постараетесь улучшить дружественные отношения между Ираном и Россией, как обещали мне от имени Императора».

Хосейн-хан подчеркнул важность этого момента.

Улучшение отношений между бывшим визирем и русским посланником не прошло мимо наблюдательного В.Т. Томсона: «Очевидно, шах хотел установить хорошие отношения между своим фаворитом и Русской миссией, но пока я не могу понять мотивы этих действий. Целью может быть преодоление политического кризиса или изменение направления политического курса с английского на русский». Так докладывал английский посланник Гренвиллю.

Какие бы подозрения Томсон ни испытывал бы в отношении лояльности Хосейн-хана к Англии, они были сразу же рассеяны уверениями бывшего великого визиря в вечной дружбе.

Хосейн-хан зашел так далеко, что стал просить совет у Томсона: принять ли ему должность министра иностранных дел, которую ему предложил шах в начале декабря. Он подчеркнул, что его отказ сохранит эту должность для мирзы Саид-хана, известного русофила. Томсон не колебался: «Я сразу рекомендовал принять ее и выразил мои поздравления по этому поводу».

Одним из первых действий нового министра иностранных дел стало отправление пространного меморандума персидским представителям за границей, объясняющего в мельчайших деталях концессию Рейтера и разъясняющего официальные причины ее аннулирования. Хотя меморандум был составлен ради оправдания действий шаха, тем не менее он пролил свет на самые темные эпизоды дела Рейтера.

Меморандум начинался с обзора событий с весны 1872 г., когда Рейтер сделал свое первое предложение построить железную дорогу через Иран и прислал представителя в Тегеран для обсуждения проекта. Персидское правительство дало свое согласие, поскольку его величество шах всегда стремился способствовать цивилизации в своем государстве и хорошо осознавая большие преимущества, которые дает железная дорога. Поэтому контракт был быстро составлен и подписан.

Рейтер получил «некоторые концессии на шахты, водные ресурсы и леса» как гарантию денег, которые он был должен потратить на строительство железной дороги от Решта до Бушера. Работа должна была начаться в течение пятнадцати месяцев с момента подписания контракта со штрафными санкциями в 40 тысяч фунтов стерлингов, которые Рейтер депонировал в качестве гарантии в Банке Англии. В статье 23 данной концессии Рейтер обязывался начать строить железную дорогу и заниматься шахтами и лесами одновременно. Персидское правительство было удивлено, что такие серьезные задачи будут выполняться одновременно. Далее в меморандуме говорилось:

«Котте, агент Рейтера, утверждал, что состояние и положение барона Рейтера и его партнеров таково, что не может быть никаких сомнений в полном и своевременном выполнении всех своих обязательств».

Во время визита в Европу вместе с шахом, продолжал мирза Хосейн-хан, он узнал, что у Рейтера нет никаких компаньонов или партнеров, поэтому он не сможет выполнить даже часть того, что обязался сделать; а его целью в получении этой концессии была явная спекуляция на закупке и продаже; из этого следовало, что его обязательства не заслуживают доверия.