Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [159]

Хотя новый шах и уволил Науса, он все же не хотел бесконечно выполнять волю своих подданных, сидящих в меджлисе. Он был полон решимости править так же, как до него правили предки, – самовластно и деспотично. В качестве первого шага к восстановлению королевской власти он вызвал из Европы старого Амина ос-Солтана, жившего за границей в отставке, весьма похожей на изгнание. В начале мая 1907 г. он вновь вступил на пост премьер-министра. Наиболее крайние элементы среди националистов расценили его новое появление на политической сцене как первый удар по их делу. Большинство националистов всей душой ненавидело Амина ос-Солтана. В глазах народа он был неразрывно связан с бесконечной чередой концессий, которые Мозаффар эд-Дин-шах, а раньше его отец раздавали европейцам. В первую очередь он олицетворял русские займы 1900-го и 1902 гг. Вначале выступления духовенства были направлены против великого визиря и его политики, а с наступлением лета неизбежность конфронтации между шахом и меджлисом стала очевидной. В напряженной атмосфере ощущалось тяжкое предчувствие борьбы и кровопролития.

Слухи об англо-русском согласии добавляли персам тревогу. Еще в ноябре 1905 г. у них возникло подозрение о возможном сближении двух стран. В соперничестве двух великих держав Персия видела единственную гарантию своего существования, поэтому трепетала при малейшем признаке улучшения отношений между ними. Персидский посланник в Лондоне Мохаммад Али-хан Ала ос-Салтане задал лорду Лансдауну вопрос о достижении взаимопонимания Россией и Британией по вопросу своих интересов в Персии. «Я сказал Ала ос-Салтане, что эти сообщения ни на чем не основаны», – телеграфировал Лансдаун Грант-Даффу. Но он все же сообщил посланнику Персии, что после окончания японской войны разные круги проявили желание «улучшить отношения между двумя странами». Если это произойдет, добавил министр, «персидское правительство может быть уверено, что мы не имеем намерения как-либо покушаться на целостность и независимость Персии». С этого момента и до сентября 1907 г. Персия оставалась в неведении о намерениях двух держав относительно ее будущего.

Англо-русское соглашение по Персии, Афганистану и Тибету было подписано в Санкт-Петербурге 31 августа 1907 г., хотя в Лондоне до последнего момента опасались, что Россия может дать задний ход. Еще 25 августа сэр Ч. Гардинг предупреждал, что русские, очевидно, готовы к подписанию, но «мы должны быть осторожны, чтобы в оставшийся промежуток времени они не дали задний ход».

У России не было намерения отказываться от подписания. Срок пребывания Витте, оппонента соглашения с Британией, на посту премьер-министра оказался коротким. Его преемник Горемыкин протянул немного более года и уступил место Петру Аркадьевичу Столыпину, в первую очередь занятому внутренними делами и готовому оставить внешнюю политику на усмотрение Извольского. 24 августа, всего за неделю до подписания конвенции, Столыпин председательствовал на особом совещании, где министр иностранных дел еще раз изложил аргументы в пользу договора с Британией. Цель российской внешней политики – оградить Россию от угрозы войны с Японией и ее союзником Англией. Нужно быть готовыми к серьезным событиям в Европе, прежде всего на Балканах. Он отметил: «Если Россия окажется связанной неопределенной ситуацией на Дальнем Востоке, она не сможет участвовать в разрешении европейских проблем, немедленно опустится до уровня второразрядной державы. Мы должны поставить наши интересы в Азии на подобающее им место, иначе мы сами превратимся в азиатское государство, что стало бы для России величайшим несчастьем».

Извольскому вторил сотрудник его собственного министерства, зять Столыпина Сергей Дмитриевич Сазонов, который подчеркнул внутреннюю необходимость обеспечения внешнего спокойствия: «Наша внутренняя ситуация не позволяет нам осуществлять активную внешнюю политику. Отсутствие тревоги, с точки зрения международных отношений, чрезвычайно важно для нас, ибо это дало бы нам возможность посвятить все силы упорядочению дел внутри страны. При этих условиях заключение соглашения по восточным делам следует признать в высшей степени созвучным нашим интересам».

В момент перед самым подписанием соглашения противники договора уже молчали. Извольскому и Николсону оставалось только поставить свои подписи под документом. 31 августа 1907 г. А. Николсон телеграфировал: «Договор с дополнительными документами был сегодня подписан министром иностранных дел и мной».

Англо-русское соглашение 1907 г. хорошо известно и не требует детального изложения. В преамбуле был сделан традиционный реверанс в сторону «целостности и независимости Персии», в то время как текст делил страну на три неравные сферы. Северная, самая большая, была оставлена за Россией, там Британия обещала «не искать для себя и не поддерживать в пользу британских подданных или подданных третьих стран никаких концессий политического или экономического характера». Линия, отделяющая русскую часть, проводилась от Касре-Ширина через Исфахан и Йезд к пункту на персидской границе, где сходились русская и афганская границы. Британия обязалась «не противодействовать, прямо или косвенно, запросам на подобные концессии в этом регионе, которые поддерживает российское правительство». Россия, со своей стороны, взяла на себя такие же обязательства в отношении зоны за линией, идущей от афганской границы через