Борьба за троглодитов - [34]

С 1784 г., когда он был увезен из Кронштадта, я больше ничего не слыхал о нем...

Многие размышления и наблюдения автора пришлось опустить ради краткости. Но приведенное выше наиболее значительно для науки. Это ни в коем случае не просто психологический казус: вначале описаны анатомические особенности дикого юноши, и это ничто иное, как анатомические отличия нашего подопечного - реликтового неандертальца (палеоантропа). Да, всего за пять лет до Великой Французской революции некий европейский медик осматривал неандертальца.

Но и эти известия - дела давно былых времен по сравнению с куда более поздними доказательствами, что реликтовые палеоантропы не перевелись в лесах Восточной Европы.

Однажды в воскресенье в Париже Мопассан, Флобер и Тургенев разговорились о том, что наибольший ужас внушает явление, которое непонятно, а как только нашлось объяснение - проходит и ужас. Тургенев рассказал случай из своей жизни. Сам Тургенев никогда не записывал его, но по памяти с удивительной точностью, сохраняющей даже стиль Тургенева, воспроизвел Ги де Мопассан в новелле "Ужас". "Будучи еще молодым, он (Тургенев) как-то охотился в русском лесу. Он бродил весь день и к вечеру вышел на берег тихой речки. Она струилась под сенью деревьев, вся заросшая травой, глубокая, холодная, чистая. Охотника охватило непреодолимое желание окунуться в эту прозрачную воду. Раздевшись, он бросился в нее. Он был высокого роста, силен, крепок и хорошо плавал. Он спокойно отдался на волю течения, которое тихо его уносило. Травы и корни задевали его тело, и легкое прикосновение стеблей было приятно. Вдруг чья-то рука дотронулась до его плеча. Он быстро обернулся и увидел странное существо, которое разглядывало его с жадным любопытством. Оно было похоже не то на женщину, не то на обезьяну. У него было широкое морщинистое гримасничающее и смеющееся лицо. Что-то неописуемое - два каких-то мешка, очевидно груди, - болтались спереди; длинные спутаные волосы, порыжевшие от солнца, обрамляли лицо и развевались за спиной. Тургенев почувствовал дикий страх, леденящий страх перед сверхъестественным. Не раздумывая, не пытаясь понять, осмыслить, что это такое, он изо всех сил поплыл к берегу. Но чудовище плыло еще быстрее и с радостным визгом касалось его шеи, спины и ног. Наконец молодой человек, обезумевший от страха, добрался до берега и со всех ног пустился бежать по лесу, бросив одежду и ружье. Страшное существо последовало за ним; оно бежало так же быстро и по-прежнему взвизгивало. Обессиленный беглец - ноги у него подкашивались от ужаса - уже готов был свалиться, когда прибежал вооруженнй кнутом мальчик, пасший стадо коз. Он стал хлестать отвратительного человекоподобного зверя, который пустился наутек, издавая крики боли. Вскоре это существо, похожее на самку гориллы, исчезло в зарослях". Хотя Тургенев вел рассказ к тому, что он тотчас избавился от ужаса, как только узнал от пастухов, что это сумасшед- шая, которую они уже тридцать лет (!) подкармливают, его память удивительно сохранила реальность, несовместимую с толкованием: рыжее существо смахивало на обезьяну, на самку горилы, на человекоподобного зверя, оно не обладало даже подобием речи. Мы уже знаем, с кем он повстречался: с обыкновенной русалкой. А испытанный им ужас - это был "панический ужас", т.е. ощущаемый при встрече с паном.

Покинем на этом Европу. Главный пучок наших стрелок разветвлен в Азии. Из Восточного Средиземноморья - и в Аравию, и на Кавказ, и на Иранское нагорье. Далее поток широко разливается по Средней и Центральной Азии. Это огромное пространство ограничено на юге Гималаями, - на севере Алтаем и Саянами (может быть, когда-то было ограничено на северо-западе Уральскими горами).

Разве перечтешь, перепишешь тут все позывные сигналы, указавшие нам на разные места этого ареала, грандиозного, как океан, на разные узлы и ячеи этой сети! Но вот очаг, вероятно, самый перспективный на Земле для будущих исследований. Тот, на который не раз с разных позиций указывал нам научный компас. Он лежит там, где путь по Гиндукушу привел расселявшихся предлюдей-троглодитов к развилке путей - вперед, направо, налево. Ныне это район, где сходятся границы пяти государств, крайний юго-западный угол Синьцзяна. Тот самый край в Кашгарии, горный, дикий, что южнее города Ташкурган, у верховьев Раскем-дарьи, о котором говорили нам - памирцы, генералу Ратову - синьцзянцы, как о главном месте обитания дикого человека.

Здесь от незапамятной древности до вчерашнего дня он был охотничьей дичью, желанной добычей. У арабского писателя Х века Макдиси, проживавшего в Западном Афанистане, на караванном пути в Индию, находим сведения о наснасах (термин этот и сейчас в употреблении у горных таджиков). "Один извидов их находится в местности Памир, а это пустыня между Кашмиром, Тибетом, Вахханом и Китаем. Это звероподобные люди, тело их покрыто шерстью, кроме лица. Прыжки их - как прыжки газели. Многие жители Ваххана рассказывали мне, что они охотятся на наснасов и едят их". И вот в наши дни переселившиеся из тех же мест на Советский Памир киргизы согласно утверждают, что именно там, где кстати, еще сохранились дикие яки, водятся двуногие, бессловесные, обволошенные, питающиеся травой, корнями растений и плодами дикие люди. Мясо их считается очень вкусным. Охотятся на них с собаками или приманивая их в ловушки на яблоки. Но рядом, в Куланарыке якобы местный закон запрещает стрелять в них. По словам генерала П.Ф.Ратова, солдаты в районе Ташкургана не раз встречали этих не имеющих членораздельной речи диких людей, которых, как говорят, там много и которых даже подкармливают, оставляя им пищу на земле.