Борьба за огонь (без иллюстрации) - [29]

Гав направлялся к сосновому лесу, темневшему на северо-востоке. Ближайшие к нему преследователи, рассыпавшись цепью длиной в тысячу локтей, преграждали отступление на юг. Группа, бежавшая с севера, разгадав замысел Гава, вдруг переменила направление. Очевидно, кзамы решили одновременно с ним добраться до опушки леса.

Положение беглеца не было ни угрожающим, ни даже опасным при условии, если, попав в лес, он сразу свернет на северо-запад. Проворный сын Сайги без труда мог значительно опередить кзамов; тогда Нао догонит его, и они вместе вернутся к берегам Большой реки.

Оглядев окрестность, Нао увидел, что под прикрытием высокого кустарника можно незаметно подойти почти вплотную к опушке леса.

Нао собрался было спуститься на равнину, чтобы привести этот план в исполнение, как вдруг новое обстоятельство заставило его остановиться: на северо-западе появился еще один отряд кзамов. Гав мог надеяться теперь на спасение, только удирая во всю прыть в западном направлении. Но он, повидимому, не заметил новой опасности и медленно трусил по прямой.

В груди Нао опять стали бороться противоречивые чувства. Он хотел спасти Гава и понимал, что этим он подвергает опасности Огонь, Нама и свою жизнь. Но чувство привязанности к молодому воину одержало верх над осторожностью.

Бросив еще один пристальный взгляд на равнину и запечатлев в памяти все особенности ее, сын Леопарда поспешно спустился с холма и под прикрытием кустарника побежал на запад.

Когда кустарник кончился, он скользнул в высокую траву и, согнувшись, стрелой понесся прямо к опушке леса. Он бежал значительно быстрее, чем Гав и кзамы, которые берегли силы, и первым очутился на опушке леса.

Теперь необходимо было дать знать беглецу о себе. Он трижды закричал, подражая крику оленя, — это был обычный сигнал уламров. Но расстояние было слишком велико, и Гав не расслышал или, быть может, озабоченный мыслью о преследователях, не понял сигнала.

Это понудило Нао выдать свое присутствие. Он выскочил из-под прикрытия и издал громкий боевой клич уламров. Протяжный рев, подхваченный всеми отрядами кзамов, наступавшими с юга, севера и востока, был ему ответом.

Гав остановился, как вкопанный: он не верил себе. Но, убедившись, что слух и зрение не обманули его, он со всех ног радостно кинулся к сыну Леопарда.

Уверившись в том, что Гав заметил его, Нао побежал прямо на запад. Но вновь прибывший отряд кзамов, увидев это, изменил направление и несся теперь наперерез ему. План людоедов был понятен: они преграждали беглецам дорогу на север, юг и восток, тесня их к западу, где вставала высокая каменная гряда, взобраться на которую было почти невозможно.

Видя, что Нао все-таки бежит к этой гряде, кзамы радостно закричали и еще теснее сжали кольцо вокруг уламров. Передовые преследователи уже были в пятидесяти локтях от них и на ходу занесли копья, готовясь метнуть их в противников. Но Нао, увлекая за собою Гава, неожиданно нырнул в кусты и скрылся в ущелье, которое он высмотрел с вершины холма.

Людоеды заревели от бешенства; часть из них последовала за уламрами в ущелье, другие же бросились в обход препятствия.

* * *

Нао и Гав, как вихрь, неслись вдоль ущелья. Они намного опередили бы кзамов, если бы почва не была здесь такой неровной и изрытой. Но когда они вышли из ущелья по ту сторону каменной гряды, трое людоедов, успевших обогнуть препятствие, преградили им путь к северу.

Нао и Гав хотели было податься в противоположную сторону, к югу, но и оттуда доносился нарастающий шум погони. Наконец, из ущелья с минуты на минуту могли появиться воины, устремившиеся вслед за беглецами. Каждая секунда колебания грозила гибелью.

Нао быстро принял решение. Держа палицу в одной руке и топор в другой, он смело бросился на кзамов. Гав, не отставая от него, взмахнул копьем. Три людоеда разбежались в разные стороны. Они ждали подкрепления и заботились только о том, чтобы уламры не прорвали кольца. Нао разгадал их замысел и с угрожающим криком бросился на ближайшего, молодого высокого воина. Тот поднял топор, готовясь парировать удар. Но одним взмахом палицы Нао выбил у него из рук оружие, а вторым уложил его на месте.

Тогда двое других кзамов кинулись на Гава. Они рассчитывали быстро справиться с ним и затем соединенными силами напасть на Нао. Гав метнул копье в одного из противников и ранил его, но не опасно; прежде чем Гав успел поднять палицу, тот, в свою очередь, ранил молодого уламра топором в грудь. Сын Сайги быстро отскочил в сторону и тем спасся от второго удара, который был бы смертельным.

Кзамы погнались за ним. Один напал на него спереди, а другой в это время готовился оглушить его сзади. Казалось, Гав был обречен. Но Нао взмахнул огромной палицей, и один людоед повалился на землю с раздробленным черепом. Второй отступил к северу, под защиту большой группы сородичей, спешивших к месту сражения. Однако, они опоздали: уламры уже вырвались из западни и бежали по открытому полю, с каждым скачком увеличивая расстояние между собой и врагами.

Прежде чем солнце достигло зенита, они обогнали преследователей почти на шесть тысяч локтей. Иногда им казалось, что кзамы оставили уже погоню, но, взобравшись на вершину какого-нибудь холма, они тотчас же обнаруживали разъяренную толпу людоедов, упорно бежавших по их следу.