Борьба за господство на Черном море - [35]
После вторичного оставления нашими войсками Керченского полуострова, в июне 1942 г., в Феодосийский залив с целью разведки вышла Щ-203. Она должна была установить характер использования феодосийского порта, передвижение войск и возможную подготовку противника к десантной операции на Кавказе. Находясь в районе семь дней, командир новых данных не получил, признаков подготовки десантной операции не обнаружил.
Всего за первый период войны подлодки совершили 40 выходов на разведку, затратив на эти цели 317 суток. С мая 1942 г. подлодки вынужденно привлекли к снабжению Севастополя, то есть опять к решению несвойственных им задач.
Таким образом, весь первый год войны подводные лодки систематически отвлекались от выполнения главного своего предназначения — срыв морских перевозок противника. И все же они продолжали боевые действия на коммуникациях. При этом надо помнить, что до апреля 1942 г. Военный совет Черноморского флота теоретически мог использовать на коммуникациях противника все наличные лодки.
Количество встреч подводных лодок с противником с июня 1941 г. по апрель 1942 г.
К сожалению, далеко не все встречи с противником подводники смогли реализовать в торпедных атаках.
Торпедные атаки подводных лодок июнь 1941 г. — июнь 1942 г.
В это же время несколько подлодок добились успеха, применив свою артиллерию.
Суда и корабли, потопленные артиллерией подводных лодок, июнь 1941 г. — июнь 1942 г.
Кроме этого противник понес потери и от поставленных подводными лодками мин. Так 15 сентября на выставленных Л-4 минах в точке 43°13′4 28°06′2 (по иностранным данным — 43°17′3 28°05′1) погиб болгарский транспорт «Shipka» (2304 брт), шедший с грузом зерна из Стамбула в Варну. На минах, выставленных Л-4, подорвались и погибли 10 октября в точке 43°10′4 28°00′6 румынский минный заградитель «Regele Carol I», а также 19 ноября к востоку от Варны германский катерный тральщик «Delfin-2» (D-2).
Итого с начала Великой Отечественной войны и до падения Севастополя подлодки уничтожили румынские транспорта «Peles» (5708 брт) и «Sulina» (3493 брт); два итальянских танкера «Superga» (6154 брт) и «Torcello» (3336 брт)[38]; германский самоходный паром SF25; панамский транспорт «Struma» (144 брт); болгарский транспорт «Shipka» (2304 брт); турецкие транспорта «Yenice» (300 брт) и «Safak» (683 брт), шхуны «Кауnakdere» (85 брт), «Karaltepe» (350 брт), «Саnкаyа» (164 брт), а также два боевых корабля — румынский минный заградитель «Regele Carol I» и германский катерный тральщик.
Если учесть загрузку судов, то результат более чем скромный, а если учесть, что за это время Черноморский флот потерял десять подводных лодок, — его можно считать нулевым. Только за 1941 г. погибли семь лодок, четыре получили серьезные повреждения от подрыва на минах и две — незначительные повреждения от сил ПЛО. Таким образом, на каждый потопленный торпедами транспорт мы теряли более чем по одной лодке. Причем гибли лучшие экипажи, которые возглавляли наиболее опытные боевые командиры. А ведь в данный период германо-румынский флот в противолодочном отношении был наиболее слаб, в дальнейшем условия деятельности наших подлодок станут значительно хуже.
Естественно, подводные лодки могли добиться большего успеха, так как, начиная с августа, они ежемесячно имели в среднем по десять встреч с противником. Но вследствие недостатков в подготовке командиров большинство закончились для противника вполне благополучно. Короче: чему научили — то и получили.
Вследствие слабо поставленной разведывательной службы штаб флота и штабы бригад не заметили изменившейся обстановки на коммуникациях. Командиры лодок часто пренебрегали минной опасностью. Необходимо заметить, что наши подводные лодки неоднократно встречали минный заградитель «Dacia» следовавший на минные постановки или возвращавшийся после их выполнения, и всякий раз принимали его за транспорт. Если бы командиры Щ-215 и С-33 твердо знали силуэты кораблей румынского флота, они смогли бы сделать правильный вывод о причинах появления в море «Dacia» с большим охранением.
После гибели М-58, С-34 и подрыва Щ-212 командованию флота и бригады следовало более тщательно изучить обстановку на позициях № 11, 21 и 22 и не спешить с посылкой туда других подводных лодок. Этого не сделали — в результате М-34, Щ-204 и Щ-211 не вернулись в базу.
Свою негативную роль сыграла и разведка, долгое время не знавшая о местоположении румынских оборонительных минных заграждений.
Здесь надо также отметить, что систематическая авиаразведка коммуникаций противника проводилась только два первых месяца, а с началом обороны Севастополя она полностью прекратилась. Подводные лодки прямой связи с разведывательной авиацией не имели. Все разведданные на корабли поступали через штабы флота или бригад, часто опаздывали и теряли всякую ценность. Были случаи, когда подводные лодки на основании агентурных данных переразвертывались на новые направления против якобы крупных сил противника, которые на самом деле отсутствовали. Вообще командиры подлодок с большим недоверием относились к разведданным и больше надеялись на себя. Между подводными лодками, развернутыми на позициях, связь также отсутствовала, так что какой-либо обмен оперативной информацией исключался.
