Борьба за господство на Черном море - [20]

.

Смена вида деятельности. Переход к оборонительным задачам

Выполняя распоряжения командования ВМФ, Черноморский флот в период с 23 июня по 21 июля 1941 г. поставил в районе Севастополя, Одессы, Керченского пролива, Новороссийска, Туапсе, Батуми и озера Устричное 7300 мин и 1378 минных защитников, что составило соответственно 61 % и 50 % всего наличного минного запаса.

Минные заграждения ставились как в дневное, так и в ночное время боевыми кораблями и переоборудованным под минный заградитель транспортом «Островский». Боевое обеспечение минных постановок включало ведение воздушной разведки, несение дозоров надводными кораблями и подводными лодками, поиск подводных лодок противника в районах минных постановок самолетами-разведчиками и сторожевыми катерами. Оперативное прикрытие возлагалось на корабли эскадры, находившиеся в Севастополе в трехчасовой готовности к выходу в море, и дежурившую на аэродромах авиацию.

Перед началом военных действий намеченные для выполнения минных постановок корабли находились в повышенной боевой готовности в основном в тех пунктах дислокации, которые предусматривались предварительным развертыванием сил флота по оперативному плану.

Большая работа проводилась по материально-техническому обеспечению минных постановок. В соответствии с планом минно- заградительных действий минный запас флота заранее рассредоточивался по базам, из которых должны были выходить корабли для постановки мин. Мины, предназначенные для постановки в первую очередь, предварительно подготовили еще до начала военных действий. Для того чтобы обеспечить массовую подачу минного запаса на корабли, все предназначенные к постановке мины распределялись по соответствующим партиям, в планируемой последовательности их постановки, с учетом образцов, количества, длины минрепов и т. д. Большое внимание обращалось на оборудование причалов и путей подкатки к ним мин со складов. Значительную работу провел Гидрографический отдел флота по навигационно-гидрографическому обеспечению минных постановок.

Тщательная предварительная подготовка и высокая боевая выучка личного состава, а также фактическое отсутствие помех со стороны противника позволили осуществить оборонительные минные постановки на всем театре без потерь. Однако противник у наших берегов так и не появился — а вот мы за годы войны на собственных минах потеряли три эсминца[19].

Как видно из уже упоминавшейся телеграммы адмирала И.С. Исакова, оборонительные минные заграждения у военно-морских баз (кроме Севастополя) приказывалось ставить по плану 1940 г. Тот план составлялся исходя из наихудшего для нас варианта развития событий. В частности, считалось, что в войну вступит Турция — а это позволит войти в Черное море мощной группировке военно-морских сил одной из ведущих военно-морских держав. Несоответствие плана 1940 г. реалиям июня 1941 г. как раз и учитывалось в телеграмме Исакова, отдававшей постановку мин у своих баз, кроме Главной, на усмотрение Военного совета ЧФ.

В настоящее время факт постановки оборонительных заграждений вызывает много критики в адрес командования Черноморского флота и прежде всего его командующего. Причем многие апеллируют к некому абстрактному здравому смыслу, согласно которому и нужно было действовать Ф.С. Октябрьскому. Только почему-то мы часто забываем, что предлагаем членам Военного совета руководствоваться нашим сегодняшним здравым смыслом — забывая, что в то время многое виделось иначе. Например, «здравый смысл» Ф.С. Октябрьского наверняка напоминал ему, что все его предшественники на посту командующего советским Черноморским флотом, за исключением одного человека, уже расстреляны. И лишь он да Юмашев пока еще живы.

Но это так, общие рассуждения. Давайте посмотрим, какой в действительности представлялась обстановка в отношении возможных ударов по нашим базам корабельными силами противника.

Как показал опыт начала Первой мировой войны на Черном море, превосходство над силами противника еще само по себе не гарантирует безопасность собственных портов от ударов кораблей противника. Но подобных ударов более слабого противника надо ожидать прежде всего в первую ночь войны, так как во многом они строятся на внезапности. Поэтому уж если румыны в первую ночь не предприняли рейдов, например против Одессы, то со временем это становилось все менее вероятно.

Военный совет флота не мог исключить выступление на стороне Германии одновременно с Румынией и Турции. Прямых указаний флотской разведки на то, что последняя может присоединиться к гитлеровскому блоку, не было. Однако, во-первых, эта самая разведка на многое из того, что произошло, ранее тоже не указывала. Во-вторых, Турция исторически пребывала в списках наших потенциальных противников: вся боевая подготовка Черноморского флота ориентировалась на вероятное вооруженное столкновение с турецкими ВМС.

Правда, объединенные турецко-румынские силы все равно уступали советскому Черноморскому флоту. Другое дело, что теоретически турки могли пропустить в Черное море итальянские корабли. Такое развитие событий не исключалось — прежде всего в силу того, что веры в любые договора с капиталистическими государствами не было по определению. И нападение Германии в тот момент являлось самым сильным тому доказательством.