— Аллах велик! Неверные преданы в руки наши. Скоро цвет их рыцарей и сам король очутятся во власти нашей! Пришли минуты, когда вы, солдаты, должны выказать все свое мужество и сразу, единою победой отвоевать все, что мы потеряли. Счастливы те, которые падут в битве — они пойдут в рай Магомета; счастливы и те, которые останутся в живых, ибо они увидят Гренаду, этот рай земной, освобожденною от врагов, одетою славой!
Слова Эль-Сагала приняты были войском с энтузиазмом; оно огласило воздух громкими криками и ждало с нетерпением сигнала начать сражение.
Королева Изабелла осталась в Кордове, снедаемая беспокойством, и скоро была извещена, что Эль-Сагал пошел чрез горы к Велес-Малаге. Это известие поразило всю Кордову и самое королеву, но она скрыла свой испуг и призвала к оружию всех мужчин не достигших 70 лет; на ее призыв встала вся Андалузия; старики, забрав своих вассалов и внуков, вооружились давно оставленными мечами и поспешили, не теряя времени, в Кордову. Королева поспешила выйти в поход во главе этого быстро набранного войска. С нею шел кардинал Педро Гонзалес Мендоса, человек храбрый, мудрый и богатый. Он надел сверх монашеского платья кирасу и латы и принял предводительство, наделяя солдат золотом. Ночь, назначенная для атаки, наступила; Эль-Сагал ждал, чтобы тень ночная легла на стан испанский и сон сомкнул очи испанского войска; но вот погасли огни на вершинах гор, смолкли звуки труб, литавр и барабанов, не слышно было тяжелой поступи часовых — и темная ночь набросила черное свое покрывало на стан и всю окрестность. Эль-Сагал подал знак, и яркий огонь зажегся на высотах Бентамиса… Но напрасно напрягал он зрение: условленного ответа не последовало со стен Велес-Малаги. Напрасно ждал он его. Еще и еще — в непроглядной тьме ночной стоял город немой и безответный. Снедаемый нетерпением, Эль-Сагал не мог уже владеть собою; он приказал войскам своим сходить с гор в узкое ущелье, пройти его и напасть на лагерь испанский. Но лишь только Мавры вошли в ущелье, как они завидели какую-то черную густую массу. Страшный крик раздался и разнесся далеко. Эль-Сагал приказал зажечь огни на всех вершинах гор; огни эти вспыхнули разом и ярко озарили всю окрестность, все ущелья и тропинки. Везде, во всяком пункте, где можно было пройти, стояло испанское войско, ожидая нападения. Огни, разложенные на горах, отразились на щитах испанских рыцарей и играли на их латах, копьях и шлемах.
Оказалось, что посланный в Велес-Малагу ренегат был схвачен и повешен, а письмо прочитано и войску отданы надлежащие приказания. Разъяренный, пылая мщением, Эль-Сагал со своей армией с громкими криками бросился в дефилеи, но, несмотря на все усилия и чудеса храбрости, был отбит и должен был отступить на горные высоты.
С восходом солнца маркиз Кадикский с кавалерией и пехотой вошел туда в свою очередь, напал на Мавров и обратил их в бегство. Страшная паника овладела всем маврским войском. Бросая оружие, оно побежало и рассеялось в ущельях и лесах гор, — бежало еще и тогда, когда преследование окончилось. Напрасно Эль-Сагал и его храбрейшие рыцари силились остановить беглецов — все было напрасно! Только один из маврских рыцарей, по имени Родован де Ванега, с горстью храбрых в обход доскакал до Велес-Малаги и мог войти в нее. Маркиз Кадикский занял высоты, где еще накануне стояли Мавры, и захватил множество разбросанного ими оружия.
Известие об этой победе и об этом поражении пришло и в Кордову, и в Гренаду. Кордова праздновала это событие крестными ходами и молебнами; Гренада, твердо верившая в успех и в военные таланты и храбрость Эль-Сагала, в мужество своего войска, тем сильнее почувствовала свой стыд и унижение. Общая скорбь, общее негодование сказались в той ненависти к Эль-Сагалу, которая внезапно охватила все сердца в Гренаде.
— Он изменник! Он недостоин трона! — вопила толпа на улицах и площадях Гренады: — да здравствует Боабдиль эль-Чико, да здравствует законный король Гренады! Смерть изменнику и похитителю законного престола!
Боабдиль вошел в Альгамбру и приказал обезглавить четырех благородных Мавров, наиболее преданных Эль-Сагалу. Когда же Эль-Сагал, силившийся безуспешно остановить свое разбежавшееся войско, прискакал с малочисленным отрядом к воротам Гренады, он нашел их запертыми и увидел над башнями Альгамбры развевающееся знамя Боабдиля.
В глубоком молчании повернул он коня своего и отправился в Альмерию, которая осталась ему верною, но не захотел поселиться так далеко от Гренады и переехал в Кадикс. Там он собрал остатки своих войск и приготовлялся при первом случае овладеть опять своею столицей.
Велес-Малага с тревогой ожидала развязки сражения, начавшегося ночью, и, когда Родован де Ванега прискакал к ее воротам с малочисленным отрядом, приняла его с отчаянием и скорбью. Весть о том, что Гренада закрыла перед Эль-Сагалом свои ворота, довершила общее уныние. Сам храбрый и преданный Эль-Сагалу Родован понял, что нет спасения, и согласился на сдачу Велес-Малаги. Фердинанд, горя нетерпением взять самую Малагу, находившуюся вблизи на берегу моря, предложил выгодные условия, которые были приняты.
