Борьба или бегство - [3]

— Ты лови! — я кинул пенал в голову Глебу, но бросок вышел косым. Глеб вытянул руку и ловко поймал пенал в полёте, а затем перебросил его Косте.

Одноклассники с интересом наблюдали за игрой. Я повернулся к Никите, и мы продолжили прерванный разговор. Но уже через минуту пенал внезапно с силой влетел мне в затылок. От неожиданности и обиды на глазах выступили слёзы; я резко развернулся. Глеб уже был рядом и поднимал пенал с пола. Вид у него был слегка виноватый.

— Ой, тебе больно было? — спросил он.

— Неприятно, — ответил я, постаравшись придать голосу недовольное достоинство.

— Всё, больше не буду. Извини, — Глеб протянул руку.

Я протянул свою. Взявшись за неё, Глеб резко рванул меня к себе, сдёрнув со стула, и ударил пеналом по голове. После этого он сразу отскочил подальше, хохоча. Весь класс покатывался со смеху вместе с ним. Мучительную секунду меня сжигали унижение и злость, но я всё же нашёл в себе силы засмеяться.

«Показать, что ничего серьёзного не произошло. И теперь уже не спускать с него глаз!»

И тут, наконец, вернулась физичка. Впервые я был рад её видеть.

— По местам!

Мне было неспокойно. Глеб ещё никогда не позволял себе такого поведения по отношению ко мне. Однако, скорее всего, это было лишь единичным эпизодом, случайностью. Я поглядывал на друзей — они никак не комментировали произошедшее. Наверно, это действительно выглядело как пустяк.

До конца дня Глеб больше не приставал ко мне, переключившись на вернувшегося Серёжу, и я потихоньку успокоился, но больше не пытался подкалывать Глеба.

На следующий день, на уроке истории, мне в голову сзади прилетела свёрнутая бумажка. Обернувшись, я увидел ехидные лица Глеба и Кости и показал им средний палец. После звонка, когда все собирали вещи, Глеб подошёл ко мне, вертя в руках ручку. Я уже застёгивал портфель.

— Мих, ты зачем мне свои пальцы показываешь? — задумчиво спросил он.

— А зачем ты бумажками кидаешься? — в тон ему ответил я.

— Ты видел, что это я?

— А что, не ты?

— Может и я. Но ты этого не видел, — он сделал паузу, и я пожал плечами. — Так что проси прощения.

— Что за бред. Пропусти, урок закончился, — я попытался обойти Глеба, но он закрыл проход своей массивной тушей в засаленном пиджаке. Одноклассники с интересом наблюдали за нами.

— Ты не уйдёшь, пока не попросишь прощения, — сказал Глеб, глядя прямо на меня.

Внезапно я осознал, что мне нечего противопоставить ему. Всегда казалось, что меня, столь блистательно умного и красивого, не могут коснуться подобные проблемы. Ведь было бы глупо даже сравнивать меня с примитивными и недалёкими созданиями вроде Глеба. Тем более, я дружил с двумя самыми популярными парнями в школе. Сейчас эти двое стояли в коридоре у дверей класса и прекрасно всё видели, но не торопились прийти на помощь. Я поднял руки и засмеялся.

— Окей, как скажешь! Я не видел, что ты бросил бумажку, так что прошу прощения за свой жест.

— Молодец, теперь можешь идти.

Глеб отступил в сторону. Я успел сделать пару шагов, когда неожиданно получил сильнейший пинок сзади. Я развернулся и заорал:

— Ты чего?! Я же извинился! — прозвучало это жалко.

— Извинился — молодец. А это на будущее.

— Глеб, ты совсем охренел! Ты что себе позволяешь?! — я всё ещё старался не терять лица.

— Следи за языком, Мих, а то снова извиняться придётся.

Я двинулся к выходу, но Глеб снова пнул меня со всей силы. Из глаз брызнули слёзы, губы скривились от подступающих рыданий. Я снова развернулся, сжимая кулаки.

— Оу, какие мы злые! — издевательски просюсюкал он. — Ну и что ты сделаешь?

Страх парализовал меня и приковал к месту. Такая ситуация случилась со мной впервые, и у меня не было ни малейшего представления, как себя вести. Глеб был совсем близко — огромный и уверенный в себе. Я вдруг понял, что не смогу причинить ему ни малейшего вреда. Он был непобедим, и любая моя попытка бороться могла лишь разозлить его.

— Не кипятись ты так, я же в шутку, — издевательски дружелюбно сказал Глеб и прошёл к выходу, оттеснив меня плечом. В коридоре его встретили смешками и похлопываниями по спине.

Секунд через десять я вышел следом, сгорая от стыда. Одноклассники смотрели с ехидными улыбочками, но ничего не говорили. Пройдя в рекреацию посреди коридора, я встал в углу и невидящим взглядом уставился в окно. Хотелось очутиться как можно дальше от школы и никогда не возвращаться сюда. Я ждал, что друзья подойдут и поддержат, но они остались со всем классом. Было слышно, как Никита травит шутки с Глебом.

Когда я видел унижения Серёжи, то был уверен, что такое уж точно стерпеть нельзя. Теперь всё было не так однозначно. Глеб был в несколько раз тяжелее, и я вряд ли смог бы хоть как-то навредить ему в честной драке. А нечестная пугала меня ещё больше: вдруг он разозлится и вовсе убьёт меня. Вернуть милость Глеба, перестать быть объектом его насмешек — вот чего мне хотелось больше всего на свете.

* * *

С того дня пребывание в школе превратилось в сплошной кошмар. Уроки даровали относительную безопасность, и Глеб мог только кидаться всякой дрянью и декламировать матерные стишки в мою честь. На переменах же он буквально открывал на меня охоту, и тут уже в ход шла вся его изобретательность. Он бил, пинал вещи, давал подзатыльники и пинки. Один раз он запихал мой рюкзак в мусорное ведро, и мне пришлось извлекать его оттуда, раздвигая руками оплёванные рваные листы бумаги и огрызки яблок.