Борьба - [57]

— Да ладно. Зачем вам такой большой дом? Ведь здесь жили только ты и твоя мама, верно?

— Люди, у которых есть деньги, любят это… демонстрировать, — ответил я, ведя ее к задней части дома. Когда мы проходили мимо нескольких одетых в белое работников, они останавливались и низко кланялись нам. Джози вспыхнула румянцем. — Моя мать часто закатывала вечеринки, и гости… они оставались здесь на несколько недель, даже месяцев. Справа от тебя библиотека. Еще правее — главная гостиная. К ней прилегает кинозал.

— Кинозал? — пробормотала она, покачивая головой. Мы приблизились к коридору, ведущему на кухню, где пахло жареным беконом. — Когда ты говоришь «гости», по твоему голосу не скажешь, что они были настоящими гостями.

Я пожал плечами. Мы вышли на террасу.

— В основном, это были другие чистокровные и любовники. — Я криво улыбнулся. — Мать любила развлечься.

Взгляд Джози ожесточился.

Она провела кончиками пальцев по широкому листу одного из множества растений в горшках, расставленных между удобных, больших кресел и шезлонгов.

— Значит, у твоей мамы было много любовников?

Кивнув, я встал перед Джози и открыл дверь в затененный внутренний дворик.

— Здесь можно пройти во двор. Хочешь его увидеть?

— Да. — Она последовала за мной навстречу легкому ветерку. — Твой отец был одним из ее любовников?

— Иначе как бы я появился на свет?

Джози закатила глаза.

— Ну еще бы. — Она взглянула на потолочные вентиляторы. — Он жил здесь?

Интересно, как мы так быстро перешли к теме моих родителей? Не отвечая на ее вопрос, я вышел из внутреннего дворика на яркий солнечный свет и двинулся по мраморной дорожке, направляясь к центру.

— Сет?

Оглянувшись, я увидел, что Джози остановилась рядом с каменной скамейкой.

— Мой отец был полукровкой.

— Я знаю это, — сказала она, прикасаясь к розовому цветку. — Но ты знал его?

Я медленно пошел к Джози. Последнее, о чем я хотел говорить, так это о родителях, но если она завела эту тему, я должен ее поддержать. Часть меня понимала: она начала этот разговор, чтобы не думать о том, через что ей пришлось пройти.

— Мой отец не был Стражем или Караульным. Он был здесь слугой. — Взяв Джози за руку, я переплел наши пальцы. — Он работал на улице, на территории. Он никогда не был связан эликсиром. Но даже если бы и был, сомневаюсь, что ее бы это остановило. — Во мне всколыхнулось отвращение. — Ей было все равно, находился человек в здравом уме или же нет, но думаю, ей больше нравилось, когда полукровок не накачивали препаратами. Развлекаться с ними в таком состоянии было… веселее.

Взгляд Джози упал на наши соединенные руки и задержался.

— Звучит ужасно.

— Она и была ужасной.

Сделав глубокий вдох, она подняла взгляд на меня.

— Ты не ответил на мой вопрос.

По правде, я никогда в жизни не отвечал на этот вопрос честно. Однажды я сказал Алекс, что не встречал своего отца и не знал его имени. Это была ложь, и, оглядываясь назад, я даже не понимал, почему именно я солгал.

Но опять же, в то время с моих губ слетало очень много лжи.

— Раньше, каждый день после обеда, я сидел в спальне и смотрел, как он ухаживает за цветами. Потом он уходил работать вглубь сада, и я не видел его до следующего дня. Тогда я не подозревал, что он мой отец, но, возможно, на каком-то биологическом уровне чувствовал, что нас что-то связывает, и поэтому наблюдал за ним.

— Может быть, — сказала Джози, пытаясь поймать мой взгляд.

— Я не был похож на него. Он был темноволосым и светлокожим. Я пошел в мать.

— Она, наверное, была красивой.

— Да, была. — Подняв руку Джози, я поцеловал кончик ее мизинца и обрадовался, когда ее синие глаза стали ярче. — Большинство полукровок представали перед Советом в молодом возрасте, и там определяли, будут они обучаться на Стражей или Караульных, или же их отправят в рабство. Но не я. Все и так знали, кем я буду.

— Ну конечно, — пробормотала Джози.

Я улыбнулся.

— Глаза всех предыдущих Аполлионов становились янтарными после того, как они пробуждались. Но я родился с таким цветом глаз, поэтому мы всегда знали, что я Аполлион. Я узнал, что мой отец был полукровкой, задолго до того, как все узнали, как можно создать Аполлиона. — Это была еще одна вещь, которую я скрыл от Алекс. — Я знал об этом давно.

Джози подошла ближе, и ее босые ноги коснулись моих ступней.

— Как ты узнал?

— Он сказал мне.

Ее глаза расширились от удивления.

— Серьезно?

— Мне было одиннадцать. Мать, как обычно, вытащила меня из спальни и выставила напоказ своим друзьям на одной из вечеринок, она очень гордилась тем, что ее ублюдочный сын — Аполлион, так что хвасталась постоянно. Все ахали, охали и трепетали, а потом меня отправляли обратно в мою комнату. Но тот вечер был другим.

Брови Джози сошлись вместе.

— Почему?

Переместившись, я опустил наши руки так, чтобы они находились между нами.

— Я не пошел в спальню, как делал обычно. Я вышел на улицу, в этот двор. Не знаю почему. Может, это была судьба. — Переведя взгляд на громоздкий особняк, я увидел окно спальни, из которого очень часто выглядывал наружу. — Сидя на одной из этих скамеек, я чувствовал себя довольно несчастным и, скорее всего, мечтал разбить все ее драгоценные статуи. И неожиданно ко мне подошел мужчина, за которым я постоянно наблюдал из окна. Я не особо обрадовался его появлению, но ему, похоже, было все равно. Он сел рядом и сказал, что его зовут Кристос.