БОМЖ Вера - [23]

Все еще дуясь, Людмила взяла коробку и открыла. Внутри было кольцо с внушительных размеров бриллиантом.

— Толянчик, дорогой! Только ты понимаешь натуру женщины! Какая прелесть! Все, мир!

— Ну что, Вера, пришел я проститься с тобой. — Я был не в себе. Час назад я уехал из ресторана, где мы сначала выпили водки, а потом нанюхались кокаина. В голове шумело, соображал я плохо. Жажда. Жажда мести накрыла меня бурной волной.

— А я думала все, пропал мой любимый. — Ничего не подозревающая Вера сидела на кровати в красивом ажурном боди.

— Чуть не пропал. По твоей милости! — Я подошел к кровати и, схватив Веру за волосы, стащил на пол. Мой кулак, описав дугу, расплющил нос жертвы. Вера не успела вскрикнуть, как второй удар разбил губы и сломал челюсть. — А теперь, сука, тебе чаевые, чтобы никого больше не заразила, тварь!

Блеснула опасная бритва. На белую простыню брызнула струйка крови.

— Вера, но… Как же, Вера, я не… — Я не знал, что мне говорить, что делать. Я уже давно вычеркнул из памяти тот случай, как и многие другие эпизоды своей жизни.

— Вера Елкина умерла, не переживай, — Вера говорили очень тихо, но я ее слышал прекрасно. — Она зарабатывала на лечение своего сына. Ему было три года, когда произошло это несчастье. Она думала, что цель оправдывает средства, и копила деньги на операцию. Сережа. Маленький Сереженька был для нее светом в окошке. Но она ошибалась. Есть границы, которые человек не должен переступать. Не должен и все! Что бы ни было! Вера получила свое. Конечно, это не она тебя заразила венерической болезнью. Вера была здорова, но вина ее была гораздо больше и она получила по заслугам.

— Подожди, Вера, как же ты была здорова, ведь врач сказал и…

— Толенька, я не Вера. Я просто помню эту девушку, и рассказываю тебе о ней. Когда это случилось, из борделя ее выкинули, даже не дали денег на операцию. Сереженька вскоре умер. Вера осталась одна. Вот…

— Вера, но как же? Я про болезнь, ведь это факт!

— Толенька, если не секрет, у тебя какая болезнь была?

— Гонорея.

— Хм, — Вера улыбнулась, — у мужчин симптомы болезни проявляются через 2–3 дня. Тебя заразила не Вера, а другая женщина.

— Людка? Так это она… И врач был ее знакомым! Ах, стерва! Но, получается, что я ни за что ни про что… Что я порезал тебе лицо из-за Людки?

Вера тихо засмеялась. Я с удивлением смотрел на нее. Что вообще происходит? Я не понимал.

— Толя, Толя. Ты такой большой, а такой глупый. Людка виновата… Ты хочешь сказать, что изрезать лицо молодой девушке из-за того, что она заразила венерическим заболеванием, это нормально? Она получила свое, и слава Богу. Она никого не винила, только себя. И ты свое уже получил, или получишь. Не беспокойся.

Эти слова будто огнем полоснули меня по сердцу.

— Как? То-есть, что значит получу?

— А все, Толенька, получают. Даже если не в этой жизни, то в будущей, что гораздо хуже. Лучше уж тут рассчитаться, уверяю тебя.

— Вера, прости меня! Прости! Я правда давно отошел от той жизни. Тогда время такое было, жизнь жестокая. Я был волком, и вел себя как волк. Но я готов помочь тебе, правда, я…

— Не надо, Толя, — Вера перебила меня на полуслове. — Веры нет, она умерла, а мне — грязной бомжихе, много не надо. Покушать раз в день, да от дождя и холода спрятаться. Езжай, Толя, езжай.

Я медленно поднялся и отправился к машине. На полпути остановился.

— Ты больше не исчезнешь отсюда? — Сказал я обернувшись.

— Иди Толя, не это важно для тебя.

— А что важно?

— Иди. Есть вещи, которые человек должен понять сам.

Через 15 минут я был в офисе. Наша фирма разваливалась на глазах. Люди увольнялись один за другим: никому не хотелось иметь дело с правоохранительными органами. Следователи наведывались в нашу контору все чаще и чаще. Находиться в офисе было невыносимо: тяжкая атмосфера угнетала. Казалось, что воздух стал плотнее, им было трудно дышать. Подписав необходимые бумаги и сделав несколько распоряжений, я поехал на Каширку. Вечером по дороге домой я остановился около церкви, куда заходил утром. Храм был открыт. Я купил Евангелие и поехал домой. Текст, который священник читал утром, завораживал и притягивал мое внимание. Я читал его раз за разом, стараясь найти отгадку. Я был уверен, что вся моя дальнейшая жизнь зависит от того, что я сделаю дальше, как поступлю.

Прошла неделя, Пашке стало хуже. Утром позвонил врач, попросил приехать. Я быстро собрался, по пути зашел в полюбившийся храм. Здесь мне было проще успокоиться, избавиться от тяжких мыслей. Я обычно покупал свечку и шел к иконе, на которой был изображен какой-то старичок. У него был удивительно добрый взгляд.

В больнице доктор сказал, что пришлось прекратить курс химиотерапии, у Пашки сдала печень. Раковые клетки сразу активизировались: куда ни кинь всюду клин. Так и не приняв окончательного решения, мы распрощались с доктором, а я поехал к Вере. На что я надеялся? Не знаю. Мне просто хотелось ее увидеть. С сильным душевным трепетом я подъезжал к набережной. Было больно и стыдно, кроме того, я боялся, вдруг ее там не будет.

Вера сидела на прежнем месте. Увидев меня, она даже не улыбнулась.