Бомба в Эшворд-холле - [143]

Та улыбнулась:

– Как вы точно выражаете свои мысли. – Затем она опять обратилась к Пирсу: – Нет, мой дорогой, ты не можешь жениться на осквернительнице трупов, да к тому же еще и шлюхе. – Она намеренно унизила себя, прежде чем это сделал бы ее любимый. – Независимо от того, что эта шлюха очень необыкновенная и дорогостоящая особа.

А потом она вдруг засмеялась:

– Правда, я знаю многих уважаемых дам, титулованных и богатых, отличающихся в высшей степени разнузданной моралью! Они тоже шлюхи, только им платят подарками, а не деньгами, вот и вся разница. И я не понимаю, зачем они это делают. Ведь им не надо зарабатывать на пропитание. У них самих полно денег. Они занимаются этим от скуки. Наверное, это еще одно различие между любителями и профессионалами… – И она закончила издевательским тоном: – Купля-продажа – такое вульгарное занятие, право.

Теперь рассмеялись уже все трое, но в их смехе слышались почти истерические нотки.

– В Америку, – сказал Пирс, поглядев на свою невесту, а потом на Шарлотту.

– В Америку, – подтвердила Джастина.

– Но что будет с вашей матерью? – спросила миссис Питт. – Что, если она будет в вас нуждаться?

– Во мне? – удивился молодой человек. – Но я никогда не был ей нужен.

– А если это Падрэг Дойл убил вашего отца и Лоркана Макгинли?

Лицо Гревилла омрачилось, и он опустил глаза.

– Да, это вполне возможно, не так ли?

– Да, – кивнула Шарлотта. – Такое впечатление, что это или он, или Фергал Мойнихэн; но, честно говоря, не думаю, что у Фергала хватило бы на это смелости.

Пирса как будто немного позабавила ее откровенность, хотя юмор этот был, пожалуй, кладбищенским.

– Да, я тоже так считаю, – согласился он. – Но у дяди Падрэга смелости хватило бы. И для этого у него было много причин, во всяком случае, из-за его отношения к моему отцу. Но я в Англии не останусь, так что если мама не захочет вернуться к своей ирландской родне, к Дойлам, которые ее, наверное, с радостью примут, то ей лучше уехать с нами в Америку. Мне кажется, условия жизни на Диком Западе для нее не очень подходят, но нам всем придется напрячь силы. И, во всяком случае, там очень нужны врачи, а жителям границы будет безразлично, ирландцы мы, англичане или полукровки. И наши религиозные убеждения их тоже не взволнуют. А кроме того, там действительно нет большого риска повстречаться со старым знакомыми, особенно если мы обоснуемся на границе.

Сделав паузу, он продолжил немного тише и глуше:

– Но мы станем бедными. Того, что у меня есть, надолго не хватит. А там, на границе, докторам платят немного, и пройдет немало времени, прежде чем местные жители привыкнут ко мне и станут обращаться за помощью. Придется тяжко работать. Не будет никаких роскошеств, которые мы здесь воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. И уж точно – никаких слуг, кебов, умных пьес в театрах, музыки и книг. И климат будет потяжелее. И могут быть даже враждебно настроенные индейцы… Да много чего будет не так, как здесь. Джастина, ты все еще желаешь туда уехать?

Его любимая явно разрывалась между надеждой и ужасами неизвестности, трудностями тяжелой и опасной жизни; между старым миром – и новым, может быть, прекрасным, но совершенно незнакомым. Но третьего было не дано. И она кивнула – медленно, но с безграничной решимостью.

– Однако мы должны еще хоть что-то сказать твоей маме, – заметила девушка.

Ее жених кивнул:

– Да, конечно. Но не сейчас. Давай посмотрим, что мистер Питт предпримет насчет дяди Падрэга и что он… решит…

Шарлотта вышла на середину комнаты.

– Скоро рассвет, встанут горничные. – Она взглянула на Пирса. – Думаю, нам надо разойтись по своим комнатам и постараться собраться с силами для предстоящего дня. Нам потребуются все наши силы, и мужество, и ум.

– Разумеется. – Пирс подошел к двери и предупредительно открыл ее для миссис Питт. Потом он повернулся и взглянул на Джастину. Они обменялись взглядом, в котором сквозило облегчение.

– Спасибо вам, – сказала мисс Беринг обоим своим ночным гостям, а затем посмотрела на Пирса. – Я знаю, нам предстоит еще очень-очень долгий путь, даже если я не буду привлечена к суду. Я должна доказать тебе, что могу быть такой, какой хочу. Нет смысла еще и еще раз повторять, как глубоко я обо всем сожалею. Но я докажу, что раскаиваюсь, и не устану доказывать это каждый час, каждую неделю, пока ты не поверишь мне.

Шарлотта и Гревилл-младший вышли, обменялись взглядами и отправились каждый своей дорогой.

Добравшись до своей комнаты, Шарлотта увидела слабый свет в гардеробной, однако в спальне было темно. Она уже хотела потихоньку снять халат и прокрасться в постель, когда раздался какой-то звук. Женщина резко обернулась и увидела Томаса. Лицо у него осунулось от напряженного ожидания.

– Где, черт возьми, ты была?! – воскликнул он, сильно обеспокоенный.

На миссис Питт нахлынуло ощущение глубокой вины. Она даже не поспешила сразу объяснить, где пропадала все это время.

– Прости, – сказала она, ужаснувшись своей беспечности. – Я была всю ночь у Джастины. Она была так… сокрушена всем случившимся. И обо всем рассказала Пирсу. Он не спал после этого всю ночь. Это, конечно, учитывая все обстоятельства, совсем ничтожный отрезок времени, но, мне кажется, что все у них наладится. – Она шагнула к мужу. – Прости, Томас, я не подумала…