Бомба мощностью в один гигабайт - [5]

– Уходим! – скомандовал капитан и, уверившись, что его услышали все участники драки, шагнул к машине.

Кавказцы ретировались первыми. Последним же «поле боя» покидал побитый, но не побежденный Андрей Кислицын. Гордым взором оглядев «ристалище», он приметил лежавшую на тротуаре серебристую компьютерную флешку, выпавшую из кармана одного из «детей Кавказа», наклонился, поднял ее и, вертя в руках (какой-никакой, а все же трофей), неспешной, чуть покачивающейся походкой направился к готовившемуся сорваться с места автомобилю.

– Не спешим, не спешим! – сам себе скомандовал сидевший за рулем «Нисана» Давыденков и, плавно прибавив газ, влился в автомобильный поток. Впереди переливалась огнями милицейская «мигалка», но уходить на разворот было поздно и потому глупо. Проще было надеяться, что на них не обратят внимания. Так оно и получилось: милицейский автомобиль, не сбавляя скорости, пронесся мимо. Через сотню метров Артем включил поворотник, перестроился, свернув на другую улицу, прямиком ведущую к выезду из города, и прибавил скорости.

– Ты что творишь? – обращаясь к младшему брату, зашипел сидевший на заднем сиденье Кислицын-старший и не сильно, но все же весьма существенно ткнул того кулаком в бок.

– Ой, …ля, – охнул тот, хватаясь за ушибленные ребра.

– В тюрьму сесть захотел?! – Теперь, когда все треволнения за безопасность брата остались в прошлом, Алексей по-настоящему сердился.

– И мне наплел… – не зло, скорее даже весело предъявил свою претензию Давыденков.

– Бестолочь! – бросил Кислицын-старший, глядя на расплывающийся по лицу брата синяк. – Нажрался – это понятно, но с этими уродами за каким хреном схлестнулся?

– А че они?! – На этом мысль оказалась оборванной, видимо, в чем именно провинились перед ним кавказцы, Андрей придумать не смог.

– А если бы мы не подъехали? Что делать стал бы? Запинали бы тебя, да еще и в ментовку загребли. Ладно сам, всех бы подставил. Бестолочь!

– Да ладно, – беспечно отозвался Кислицын-младший, – отмахался бы!

– Отмахался бы он! – поморщился Алексей. – Видели мы, как ты отмахивался. Надоело за тобой, дураком, как за школяром приглядывать. Помяни мое слово: чтоб я к тебе еще хоть раз поскакал на выручку – ни за что!

– Больно надо! – обиженно проворчал брат.

Машина сделала резкий поворот, пассажиров повело в сторону, и разговор на некоторое время прекратился. Теперь они свернули на дорогу, ведущую к полигону, и, объезжая многочисленные рытвины, покатили дальше. Никто из них не обратил внимания на фары едущего позади автомобиля, точнее, не придал этому значения – мало ли кто куда едет?

Дежурившие на КПП бойцы машину капитана Давыденкова знали и ворота открыли без всяких проволочек. Давыденков помахал им рукой и покатил дальше, через пятьсот метров «Нисан» еще раз повернул и въехал на служебную стоянку.

– Этого, – заглушив двигатель, сказал капитан, – в умывальник. Привести в чувство, и чтобы через полчаса был в постели.

– Сделаем! – отозвался сидевший на переднем сиденье старшина Егоров.

– И без лишней суеты! – предупредил Артем. И тут же скомандовал: – Выползаем! – после чего выбрался из-за руля и аккуратно прикрыл дверцу. – Алексей, – обратился он к старшему Кислицыну, – когда все закончится, придешь и доложишь.

– Обязательно, – пообещал тот, вслед за Егоровым выбираясь из салона, и сразу же направился к хлопнувшему дверцей братцу. – Пошли! – Ухватив того за рукав, он почти насильно потащил того ко входу в казарму. Старшина Егоров зашагал следом.

Втолкнув Андрея в умывальник, Алексей приказным тоном шикнул:

– Раздевайся! – и, пропустив вперед Егорова, закрыл дверь прямо перед носом у сунувшегося было вовнутрь Глушко: – Там стой!

– Раздевайся, чего ждешь? – недвусмысленно сжал кулаки амбал Егоров. И это подействовало – несмотря на хмель, остатки разума Кислицын-младший сохранить сумел.

Между тем Алексей шагнул к ведрам, стоявшим в углу, выбрал одно, показавшееся ему поприличнее прочих, и, подойдя к ближайшему крану, начал наполнять посудину холодной водой – другой в полигонных кранах не было.

– В угол давай становись! – кивнул головой Егоров.

Андрей попятился, в глазах наконец-то появилось осознание происходящего – он взглянул на ведро в руках брата, протестующе замахал руками: – Да ну, на фиг! – и направился к брошенной в кучу одежде.

– В угол, я сказал! – решительно шагнул к нему Егоров.

– Егор! – ухватил сослуживца за рукав Алексей. – Хрен с ним, оставь его! – и, когда Егоров сделал шаг назад, окатил брата из ведра, что называется, по полной. Холодный поток ударил в голое тело, растекся по нему тысячами брызг, полетел в разные стороны – на пол, на стены, на лежавшую неподалеку одежду.

– У-у-ух! – чуть не задохнулся от холода и возмущения Андрей. Сжав кулаки, он бросился на Егорова. Встреченный несильным ударом в грудь, пошатнулся и, поскользнувшись, шлепнулся на мокрый кафель. Удар получился жестким – Кислицын-младший болезненно поморщился.

– Ты все-таки поаккуратнее! – с нажимом в голосе предупредил Егорова Алексей.

– Да я и так еле-еле! – отмахнулся тот. – Кто знал, что он шлепнется? Лей давай!

Алексей хмыкнул, спорить не стал и, пока братец корячился на полу, набрал новую порцию воды и ополоснул того сверху. Андрей рассерженно зашипел, но промолчал, на глаза начали наворачиваться слезы обиды. И как им не навернуться, если брат, родной брат, вместо того чтобы защитить, сам стал участником экзекуции! Поэтому, когда Алексей протянул руку, предлагая подняться, он сердитым ударом отбил ее в сторону и буркнул: