Бомба мгновенного действия - [27]

– В караван-сарае я намерен похитить Рамшида, узнать от него, как выглядит Ибн-Вахид и где его можно найти.

Увидев, что на лице Карамины отразилось сомнение, Бучер подвел ее к кушетке и усадил рядом с собой.

– Слушай меня внимательно, Карамина, – продолжал он. – Ваша организация как орудие сбора информации провалена, ее больше не существует. Вероятнее всего, Али Ахмуд или какой-то другой предатель уже сообщил Ибн-Ва-хиду имена всех ваших людей. Через день-другой, не позже, начнется резня. Сколько у вас людей?

– Во всем Ираке?

– Да.

– Сто семьдесят шесть человек.

– Сколько времени понадобится, чтобы связаться с ними?

– Полчаса. Максимум – час.

– Тогда сразу же, как отправишь радиограмму "Белой Шляпе", свяжись с каждым из них. Скажи, чтобы спасали свою жизнь, что Орден Гаш-шашинов внедрил в организацию предателя и что доверять теперь нельзя никому, только самому себе. Поняла?

Карамина кивнула.

– Молодчина. А теперь мне потребуется пара минут, чтобы составить сообщение.

Она тактично молчала все время, пока Бучер писал, и заговорила только тогда, когда он протянул ей листок.

– А как быть с Али Ахмудом, Бучер? – спокойно спросила она. – Ведь предупреждая остальных, я тем самым дам ему понять, что нам известно о предателе в наших рядах.

– Вот и прекрасно. Я как раз хочу, чтобы он знал. Меня интересует, какова будет его реакция. А сейчас пошли обратно в кабинет, и я отвезу Анну в отель.

– Жалко, что я не осталась у себя в Красном Олене, – язвительно проговорила Анна, когда они вышли из дворца и сели в спортивную машину Карамины. – От этого Багдада у меня мурашки по спине.

– А как же Джонни Просетти?

– Не знаю, как же Джонни Просетти. Знаю только, что хочу домой.

Всю остальную дорогу до "Язифика" они ехали почти молча, и, к изумлению Бучера, едва они вошли в номер к Анне, как она сразу же начала раздеваться, швыряя одежду и белье на широкую двуспальную кровать.

– Пошевеливайся, – соблазнительно улыбнулась она.

– А потом закажем, чтобы принесли чего-нибудь поесть.

– Анна, – интонация, с которой Бучер произнес это имя, заставила ее быстро и настороженно взглянуть на него.

– Все игры в постели, в которые мы с тобой можем поиграть, начнутся чуть позже. Сейчас у меня дела.

Она уже успела сбросить с себя последнее, что на ней осталось, когда он произносил эти слова, и неторопливой походкой подошла к двери, у которой он стоял. Сейчас перед ним стояла не просто девушка, а само воплощение вечной манящей женственности, соблазнительница, прекрасно сознающая абсолютную власть своего пола над мужчиной.

– Опять этот Джонни Просетти, милый? – сладким голоском пропела Анна. Мягкими руками она обвила его шею и крепко прижалась к нему всем своим роскошным влекущим телом, а ее высокие упругие груди приподнялись вверх, словно перезревшие медовые дыни, готовые вот-вот лопнуть. – Опять он?

– Джонни Просетти должен мне ровно миллион долларов, – не задумываясь, солгал Бучер.

Близость Анны, ее нагота и слабый, но пьянящий и кружащий голову аромат женского тела, бьющий ему прямо в нос, затрудняли дыхание. Наклонив к себе его лицо и почти прильнув к нему губами, она прошептала:

– А не может старый Джонни – да и все на свете – немного обождать? Ну хоть полчасика?

Буря чувств, пронесшаяся в груди Бучера, никак не отразилась на его суровом лице. Он действительно находился в смятении. В аналогичной ситуации при других обстоятельствах одежды на нем сейчас осталось бы ничуть не больше, чем на Анне, и они уже вовсю резвились бы в постели, как озорные похотливые кролики. Но теперь...

– Я скоро вернусь, – это было лучшее, что он мог подыскать.

Анна резко отстранилась от него, ее серые глаза яростно сверкнули. От того, что она напустилась на него, Бучер испытал облегчение.

– А-а, так это та самая арабская шлюха, с которой ты был сегодня, скажешь нет? – В голосе ее послышались истерические нотки. – Не терпится к ней, да? Ну так я тебе сейчас выдам кое-что...

Бучер так и не услышал, что собиралась сообщить ему Анна, хотя ее приглушенные возгласы злобы и неутоленной страсти еще долго доносились до него через захлопнутую дверь, когда он спускался по лестнице в холл.

Назад, во дворец Хадрабы, Бучер ехал тем же путем, которым он отвозил Анну в отель "Язифик", как вдруг, не доехав до дворца двух кварталов, он безо всякой видимой причины ощутил надвигающуюся опасность и как ответную реакцию – неодолимую потребность немедленно ринуться в бой. Пренебрегать таким предупреждением было нельзя. Слишком часто в прошлом его инстинкт самосохранения, инстинкт хищника в джунглях, предостерегал его от неминуемой смертельной опасности.

Тут только его осенило, что, согласившись отвезти Анну в "Язифик", он оставил Карамину одну, совершенно беззащитную.

Бучер не стал подъезжать ко дворцу через парадные ворота, а вместо этого въехал в густую аллею, после чего обогнул дворец пешком, выискивая либо пролом в стене, либо зубчатый стальной забор, скрытый густыми зарослями. Через пять минут он нашел то, что искал: маленькие железные ворота, а рядом – чуть побольше, похожие на парадные, очевидно, задний вход на территорию, примыкающую ко дворцу. Менее тридцати секунд ушло у него на то, чтобы отпереть замок на маленьких воротах и проникнуть внутрь.